Луиза Олкотт - Маленькие женщины [тетралогия] [litres]

Надо сказать, что мистер Дэвис давно объявил лаймы контрабандным товаром и торжественно поклялся публично положить контрабанде конец, а также подвергнуть наказанию линейкой того, кто нарушит закон. Сей многотерпеливый муж после длительной и бурной военной кампании преуспел в запрещении жевательной резинки, устроил большой костер из конфискованных романов и газет, подавил деятельность тайной почтовой конторы, запретил искажение природных черт лица, а также прозвища, и клички, и карикатуры и совершил все, что способен сделать один человек, чтобы держать в должном порядке полсотни бунтующих девчонок. Мальчишки – тоже великое испытание для человеческого терпения, тут нечего и говорить, но девчонки бесконечно несноснее, особенно для нервных джентльменов с тираническими наклонностями, к тому же обладающих талантом к учительству в еще меньшей степени, чем доктор Блимбер [40] Доктор Блимбер – директор школы-пансиона в Брайтоне (Лондон), а также учитель маленького Поля Домби в романе Ч. Диккенса «Торговый дом „Домби и сын“» (1848). . Мистер Дэвис имел невероятное количество всяческих знаний: он владел греческим и латынью, знал алгебру и множество разнообразных «-ологий», и по этой причине его считали прекрасным учителем, тогда как манере вести себя, моральным качествам учителя, его чувствам и личному примеру особой важности не придавалось. Момент для доноса оказался весьма неудачным для Эми, и Дженни это прекрасно понимала. По-видимому, в то утро кофе мистера Дэвиса был слишком крепким, ветер задувал восточный, что всегда сильно подстегивает невралгию, а ученицы мистера Дэвиса, по его мнению, недостаточно отдавали ему то должное, какого он – он это чувствовал – несомненно заслуживал. Воспользуемся не весьма элегантным, зато очень выразительным языком одной из школьниц. «Он был весь на нервах, как старая карга, злился и смотрел волком». Слово «лаймы» было для него точно горящий фитиль для пороха: желтое лицо учителя вспыхнуло, он постучал по столу так энергично, что Дженни с небывалой быстротой скачками бросилась на свое место.

– Прошу внимания, юные леди! Будьте любезны!

Вслед строгому приказанию мерное жужжание смолкло, и пятьдесят пар голубых, черных, серых и карих глаз послушно обратились на ужасающую физиономию мистера Дэвиса.

– Мисс Марч, подойдите к моему столу!

Эми, выполняя приказ, поднялась с места с видимым спокойствием, но с тайным страхом в душе, так как совесть ее отягощали запретные лаймы.

– Принесите сюда лаймы, находящиеся у вас в парте! – последовала неожиданная команда, остановившая Эми прежде, чем она успела выйти в проход меж партами.

– Все не бери! – тихо шепнула ей соседка, юная леди, обладавшая редким присутствием духа.

Эми поспешно вытряхнула из пакета с полдюжины лаймов, а остальные положила пред очами мистера Дэвиса, полагая, что ни один человек с человеческим сердцем не мог бы не смягчиться, как только его носа достигнет столь восхитительный аромат. К несчастью, мистер Дэвис терпеть не мог запаха этой модной маринованной гадости: отвращение еще более усилило его гнев.

– Это все?

– Н-не совсем, – заикаясь, произнесла Эми.

– Немедленно несите остальные!

Бросив полный отчаяния взгляд на своих подружек, Эми подчинилась приказу.

– Вы уверены, что больше ничего не осталось?

– Я никогда не лгу, сэр.

– Я это вижу. Теперь берите эти отвратительные штуки, по две в каждую руку, и выбрасывайте их в окно.

Послышался одновременный всеобщий вздох, а затем, когда последний проблеск надежды угас и вожделенное угощение было вырвано из девичьих уст, по классу пронесся словно небольшой порыв ветра. С пылающим от стыда и гнева лицом, Эми шесть мучительных раз ходила туда и обратно, и, когда очередная обреченная на гибель пара лаймов – ах, таких упругих и сочных! – выпадала из ее неохотно разжимавшихся рук, радостные клики с улицы усиливали отчаяние девочек в классе, так как утраченный ими пир вызывал теперь восторг у ирландских мальчишек, их давних заклятых врагов. Да уж, это – это было слишком! На непреклонного мистера Дэвиса обратились все взоры – сверкающие возмущением или молящие о помиловании, а одна страстная любительница лаймов даже расплакалась.

Когда Эми возвратилась из своего последнего путешествия к окну, мистер Дэвис издал зловещее «Хмм!» и произнес самым внушительным тоном:

– Юные леди, вы помните, чтó я говорил вам неделю тому назад. Я сожалею, что так случилось, но я никогда не допускаю, чтобы мои установления нарушались, и никогда сам не нарушаю своего слова. Мисс Марч, протяните руку!