Селия Рис - Ведьмина кровь

Среди торговцев далеко не все пуритане. Здесь много коробейников и торгующих вразнос. У одного из их прилавков мы увидели Дебору Вейн с сестрой Ханной и подружками — Элизабет Деннинг и Леей Гарнер.

Я их помню: всю первую половину плавания они мучились от тошноты, а едва поправившись, стали кокетничать с матросами и шушукаться между собой о женихах да свадьбах. Сейчас они копались в поисках запретных безделушек, красуясь в своей лучшей одежде. Правда, платья после сундуков были мятые и не успели проветриться, поэтому от девушек веяло плесенью. Их матери не перекладывают вещи лавандой, как Марта.

Деборе, главной кокетке, очень идет ее звучное имя. Она почти ровесница Ребекки, пухленькая и миловидная. Перед выходом из дома она старательно щипала щеки, чтобы разрумяниться, и кусала губы, чтобы стали поярче. По краю воротника — немного кружева, темный лиф окаймлен шелком. Украшений ровно столько, чтобы не вызвать порицания. Рыжие волосы как бы нечаянно выбиваются из-под белого чепчика, обрамляя лицо поразительно аккуратными локонами.

Ханна младше сестры и ниже ростом на целую голову. Заостренные, хитрые черты лица делают ее похожей на хорька. Она тоже рыжая, но посветлее Деборы, и волосы точно так же выбиваются из-под чепца, но торчат в стороны непослушными спиральками. Глаза такие же карие и блестят, как угольки. Вся красота досталась Деборе.

Сестры неразлучны. Ханна смотрит на Дебору снизу вверх со щенячьим обожанием и жадно впитывает каждое ее слово, как и подружки — Элизабет и Лея. Они вечно ходят вчетвером, хихикая и перешептываясь. Я их недолюбливаю. На корабле они смотрели на меня с презрением и сплетничали за моей спиной, а сегодня и вовсе сделали вид, что меня не существует. Они подозвали Ребекку, но не спросили про здоровье ее матери и брата. Их интересовал Тобиас.

— Как там поживает мистер Морси? — спросила Дебора, стараясь держаться чинно, а ее подруги захихикали.

— Старший или младший? — уточнила Ребекка, хотя и так понимала, о ком речь.

— Конечно младший, дурочка! — воскликнула Ханна и тоже засмеялась.

Ребекка сжала кулаки.

— Он поживает хорошо.

— А отчего он не с вами?

— Он с нашими отцами заботится о будущем…

— О твоем с ним? — насмешливо перебила Дебора. Остальные теперь покатывались со смеху. Ребекка делала вид, что ей все равно, но залилась краской.

Мы никогда не говорили об этом, но и так ясно: они с Тобиасом друг другу нравятся. Никаких ухаживаний — дальше улыбок и взглядов дело не заходит, но с недавних пор они проводят вместе много времени, и это не ускользнуло от внимания Деборы. Тобиас — завидный жених, это всем понятно. Статный, сильный и к тому же умеет плотничать — незаменимый навык в мире, где все строится из дерева. Так что у Ребекки появилась соперница.

Ханна внезапно взвизгнула и попятилась, ухватившись за Дебору.

— Ты чего? — Дебора попыталась высвободиться, но сестра вцепилась в нее только сильнее. — Что случилось?

— Смотрите! Смотрите, вон там! — закричала она.

Девушки повернулись, куда она показывала, и их глаза распахнулись от ужаса, словно на них надвигался дикий зверь. В нашу сторону шли два туземца. Местные не обращали на них внимания, будто видели такое каждый день, но те, кто недавно сошел с корабля, не могли отвести от аборигенов удивленных и испуганных глаз.

— Дикари! — завопила Лея. — Они убьют нас!

Элизабет и Лея схватились друг за друга, окаменев от страха. Дебора заверещала, как поросенок.

— Они ничего вам не сделают! — воскликнула Ребекка, и ее карие глаза потемнели от презрения. — Не кричите, они же услышат.

Если туземцы и слышали, то не подавали виду. На обоих были лоскутные безрукавки, под которыми виднелась обнаженная грудь, на ногах — кожаные ноговицы с бахромой и обувь с ремешками. И никаких штанов, только небольшой кожаный фартук, свисающий с узкого бисерного пояса сзади и спереди, — возможно, именно это зрелище так взбудоражило Дебору. Безрукавка младшего была вышита узором: ярко-синие и красные перья, сложенные зигзагом. Я подумала, что это очень практичная одежда: туземцы не потели в ней на жаре, как англичане.

Оба — высокие, ладные, с лицами гладко выбритыми и выразительными. Они держались как друзья, хотя один гораздо старше — возможно, дед и внук. Их смуглая кожа оказалась ничуть не красной, вопреки тому, как говорят о них белые. Скорее это цвет благородного темного дерева. Ничего удивительного, ведь они живут под открытым небом и не прячут тело от солнца. Волосы у юноши были черные, с синеватым отливом, и с одной стороны они падали свободно ниже плеч, а с другой были сбриты наголо. У пожилого волосы были собраны в толстую косу с вплетенными бусинами и перьями, и у виска отчетливо белела одна седая прядь.