Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Этот человек хочет похитить Тедди Папаса? — спросил Джонни.

— Никто никого не собирается похищать, Джонни. Просто мы не знаем, кто он и что хочет. На перемене он подходил к детям из другого класса и разговаривал с ними. Мы не собираемся впадать в панику, но должны быть уверены, что ничего не случится. — Потом сказала: — Тедди, выйди с нами на минутку.

Выходя, я чувствовал, что меня провожают глаза всех, кто был в классе.

— Все в порядке, Тедди? — спросил Морис.

Я кивнул.

— Ты сегодня видел этого человека в красном грузовике? — спросил полицейский. Он был ниже Мориса, и у него было рыхлое, мучнисто-белое лицо мягкотелого человека. Рядом с ним Морис выглядел особенно подтянутым и стройным. Несмотря даже на то, что у полицейского на боку висел пистолет, не думаю, что с ним я бы чувствовал себя так же спокойно, как с Морисом.

— Нет.

— Но он был здесь, Тедди, — сказал Морис. — Прямо на школьном дворе.

— Не думаю, что из-за этого надо было будоражить всю школу, — сказал полицейский. — Его явно интересуют только братья Папасы.

— Защищать всех детей в школе входит в мои обязанности, — ответила миссис Плэнк. — Их надо предупредить на тот случай, если, не дай Бог, что-то случится. Мы же не знаем, что нужно этому человеку.

— Что же, на ближайшие два дня мы выставим наружную охрану, — сказал полицейский. — Не думаю, что что-то случится. Вы последите за ним, хорошо? — обратился он к Морису.

— Послежу, — пообещал Морис. — Я тоже не думаю, что что-то произойдет. А теперь, Тедди, иди, занимайся. Иди, рисуй. Все будет хорошо.

На тренировке Морис стоял на боковой линии, держа за руку Томми. Обычно, следя за мной во время игры на школьном дворе или на перемене, он держался в отдалении, сидя под деревом или в своей машине и куря трубку, но в этот раз держался ко мне как можно ближе, следуя за мной туда-сюда вдоль боковой линии, не упуская из виду ни одного моего передвижения. Я все время чувствовал на себе его взгляд, чувствовал напряжение, исходившее от него, настороженную бдительность, которая и меня заставляла держаться настороже.

В конце тренировки мистер Петерсон сказал, чтобы я забил мяч. «По-моему, ты еще ни разу даже не коснулся мяча», — сказал он. Я медленно поднял левую ногу и попытался ударить ею, но нога смазала только по самой верхушке мяча, и я упал. Лежа на спине, смотрел на мистера Петерсона и надеялся, что до него наконец дойдет, насколько я ненавижу футбол и что я здесь только потому, что миссис Уилкотт занимается сексом с моим отцом. Но до мистера Петерсона, похоже, ничего не доходило. Он просто сказал мне:

— Попытайся еще раз. Бей боком ступни и в самую середину мяча.

Я попытался еще раз. И хотя не упал, мяч прокатился всего несколько дюймов, потом остановился у комка сухой грязи. Мистер Петерсон пожевал занавеску из усов.

— Это потому, что ты играешь на защите.

Тут Томми вырвал руку из руки Мориса, подбежал к нам и ударил по мячу, махнув ногой между ног мистера Петерсона.

— Томми, — закричал я, боясь, что он привлечет к нам внимание Бенджамина, который и на этой тренировке не обращал на меня никакого внимания.

— Эй! — сказал мистер Петерсон и улыбнулся.

Томми побежал по полю, короткими ударами гоня мяч перед собой. Мальчишки перестали тренироваться и смотрели на него. Как я и опасался, заметил его и Бенджамин, это вызвало у него раздражение. Он попытался остановить Томми и забрать у него мяч, но Томми, пару раз ударив по мячу, обвел его сбоку и прошел мимо Бенджамина и других мальчишек. Он все бежал и бил по мячу, пока тот не приземлился в воротах, беззвучно ударившись о сетку.

— Хорошо, у него есть скорость, — сказал мистер Петерсон. — Сколько ему?

Я хотел ответить «Пять лет», но тут подошел Морис и, положив мне на плечи руки, сказал: «Ему шесть с половиной».

Мистер Петерсон продолжал наблюдать за Томми, который, как маленький метеор, снова бежал по полю с мячом. Он забил мяч в ворота еще три раза. И тут Бенджамин согнулся пополам, как вратарь, и сказал: «Эй, старик, давай, попробуй еще», но Томми два раза обвел его. Забивая гол за голом, он в промежутках бегал и смеялся. Наконец, после очередного забитого мяча, упал на землю и посмотрел в небо. Я видел, как грудь у него быстро поднимается и опускается. Он тяжело дышал.

— Неплохой паренек, — сказал мистер Петерсон. — Скоростной. По-настоящему скоростной. Сколько ему, вы сказали?

— Шесть с половиной, — ответил Морис.

— Что ж, тогда он может играть в нашей младшей команде. Сейчас поздно, но я думаю, что смогу все устроить. Как вы думаете, он хочет играть?