Миклош Залка - Осада

— Командир саперного взвода подорвался на мине, — объяснил замполит. — Это еще до нашего подхода произошло. Солдаты так растерялись, что часть мин второпях установили даже без взрывателей. Помимо командира на минах подорвалось еще два сапера. Мне пришлось успокаивать ребят…

— Понятно… — Ахмадинов кивнул. — Слепова тоже вы успокоили? Я отослал его к лошадям…

— Может быть, и Слепова в какой-то степени тоже. — Замполит еле заметно улыбнулся.

— Это ты прислал его ко мне? — Лейтенант бросил на замполита испытующий взгляд. — Сам бы он до этого вряд ли додумался.

— Ошибаешься. Как раз до этого он сам дошел, а я лишь только согласился с его решением, — замполит улыбнулся, — ты как хочешь, а для меня лично Слепов дороже самой породистой венгерской козы…

Ахмадинов не успел ни возмутиться, ни съязвить замполиту, так как над долиной появился самолет, летевший на небольшой высоте. Все мигом залегли. «Я тебе попозже скажу…» — решил лейтенант.

— Саперы! — Замполит не удержался и выругался, наблюдая за саперами, которые не залегли, а сломя голову бросились бежать по направлению к огневой позиции батареи.

«С ума они сошли, черт бы их побрал!..» — выругался Ахмадинов и, вскочив на ноги, побежал на свой НП к телефону.

Над долиной снова появился самолет, а в это же самое время из-за гряды холмов показался первый танк.

— Что это? — Ахмадинов посмотрел в сторону первого орудия. «Уж не уснули ли они там?» Крепко стиснув зубы, он не сводил глаз с танка, который спокойно спускался в долину. «Нужно же шарахнуть по нему, заставив остальные съехать с дороги на заминированный участок…»

Однако первое орудие все еще почему-то молчало.

На лбу у лейтенанта выступил пот.

«Черт бы их побрал!..» — выругался он еще раз, злясь не столько на командира орудия, сколько на самого себя за то, что он, ставя задачу командирам взводов, лишь бегло остановился на вопросе взаимодействия, предоставив максимум самостоятельности самим командирам, так и не успев обговорить с ними хотя бы самые важные детали взаимодействия.

Тем временем из-за холма выполз еще один вражеский танк и, достигнув поворота дороги, остановился.

И тут вдруг первое орудие вздрогнуло и выстрелило, и, словно приветствуя его, башня танка, подобно шляпе вежливого человека, сначала приподнялась над корпусом, а затем упала на заминированную обочину, которая в свою очередь отозвалась взрывом сразу нескольких мин, отшвырнувших башню обратно на дорогу.

Лейтенант с облегчением вздохнул и посмотрел на приданный ему танк с неисправным мотором. Его уже удалось наполовину вкопать в землю, и теперь он выполнял роль неподвижной огневой точки. Словно отгадав желание Ахмадинова, орудие танка в тот же миг выстрелило, но снаряд в цель не попал, а разорвался перед головным танком противника, который в свою очередь выстрелил с ходу, но тоже промахнулся. Одновременно выстрелил и второй танк Т-34 и с первого снаряда поджег головной немецкий танк. Тот, не желая оставаться в долгу, успел всадить снаряд в полузакопанный танк и поджег его.

«Один — один… Неважный счет…» — скривил губы Ахмадинов, жалея, что теперь он остался лишь с одним Т-34.

В небе над долиной снова появился немецкий самолет. Лейтенант подскочил к полевому телефону и, покрутив ручку, крикнул в трубку:

— Эй, казаки, огонь по самолету! Залпом!..

Казаки не заставили себя долго ждать и дали залп по самолету, но не повредили бомбардировщик, который сбросил на землю целую серию небольших бомб. Раздался второй залп, потом еще, а самолет все кружил и кружил над долиной, бросая бомбы, рвавшиеся одна за другой.

«Распугает он мне всех лошадей», — подумал лейтенант, провожая взглядом самолет, который вдруг задымил и, сопровождаемый черным шлейфом дыма, врезался в землю. «А ведь это Слепов его шарахнул… Если бы сам не видел, то не поверил бы, ну да все равно…»

Тем временем на вершине холма показалась цепь гитлеровских солдат, а вслед за ними снова выползли немецкие танки.

— …пять… шесть… семь… — считал Ахмадинов, с беспокойством думая о батарее.

Рация тихо запищала, и откуда-то издалека, словно с другой планеты, послышался голос начальника штаба дивизии: «Любыми средствами задержите противника… Вы меня поняли, Ахмадинов?.. Хотя бы часа на два задержите… авиацией поддержать не сможем… разве что артиллерией, и то чуть позже… Держитесь! Вы поняли?..»

По мере приближения пехоты противника разгорелся бой: гремели пушки, били пулеметы, щелкали винтовочные выстрелы.