Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

— А что, со Скарбоу начать было нельзя?

Блэр вытащил брата из потока путешественников и прижал к стене тоннеля.

— Друг, взгляни на картину в целом. Зуб даю, что они подобное проделали со всеми главными пациентами, то есть отправили их глотнуть свежего воздуха.

— Но… еб их мать, а!

— Нет, Зайка, послушай, ничего страшного в этом нет. Мы едем от-ды-хать! Друг! Старый добрый оттяг!

— Я думал, что это будет командировка — ты ведь должен там заводы осматривать.

— Да какого хуя я в этих заводах понимаю? Единственное, что я могу, это просунуть голову в дверь и поздороваться. Это подарок, Заяц, пойдем же!

— Думаю, мне будет плохо. Коктейль больше не действует. Блэр. Это ж, блядь, безумие какое-то. Мы всего две недели как из-под надзора…

Блэр схватил Зайку за плечи и помассировал их кончиками пальцев, распрямляя. Он поймал взгляд Зайки и спокойно, доброжелательно посмотрел ему в глаза, стараясь выглядеть как можно более убедительно и весомо.

— Мы не инвалиды, друг. Посмотри на меня, Заяц, мы здоровые парни. Мы свободны. Единственное ограничение — это наш разум. Ты слышишь меня?

— О, блядь. Еб твою мать, друг. Ты все еще на этой хуйне торчишь, да?

— А ты что, не выпил? Я вот утром заправился. — Блэр полез в карман пальто и вытащил пакетик. — Вот, заглоти.

— А когда действие закончится, а, Блэр? Когда мы останемся без поддержки, в блядской Испании, и не под кайфом?

— Важно то, что мы приняли это решение. Мы окажемся в новом мире, Заяц! Вот что важно, любовь моя: если мы знаем, что это концептуально правильно — двигаться вперед, мы должны использовать любую малейшую возможность для преодоления наших страхов. Разве ты не видишь, что все получается само собой, словно по волшебному совпадению? — Внезапно Блэр изогнул бровь, его лицо невероятно просветлело, как у матери при виде новорожденного. — И все складывается, чтобы у нас были отличные каникулы! Мы не на каторгу едем! Каникулы, Заяц!

— Но я и от старого мира еще не устал. Если честно, я был бы не против вернуться в «Альбион». Чтобы привести мысли в порядок.

Блэр огляделся. Последняя группа путешественников пронеслась мимо них по тоннелю. Они с Зайкой остались одни в пещере, полной эха и отдаленных запахов общественного туалета. Он решил, что такой интерьер делу не поможет.

— Зайка, — тихо сказал он, — давай договоримся: здесь наверху есть бар «Лег-Дитог». Знаешь, что это такое?

— Там медитируют?

— Нет, подают английский завтрак.

— Да? — дернулся Зайка.

— Английский завтрак и чай, Заяц. Мы никуда не поедем, мы просто останемся там и будет смотреть, как жизнь протекает мимо. Посидим за тостами и сосисками. И беконом. И просто посмотрим. Если после отличной обжираловки тебе эта затея по-прежнему будет казаться дурью, мы возьмем такси и поедем обратно на квартиру.

— Английский завтрак, говоришь?

— Это же Англия, Заяц. Самое ее русло. Думаешь, что здесь, в самом сердце божественной зеленой земли, подают не самый охуительный завтрак? Это вопрос национальной гордости и национальной безопасности. Наверное, здесь самая-самая правильная кухня, родина трехмерного британского флага, его съедобная слава. Заяц, мы на краю Англии и глядим на остальной бедный мир. Мир без бекона.

— Да, не откажусь сейчас, наверное, от бекончика. У меня вены просто с ума сходят. Интересно, в том тонике, случайно, алкоголя не было? Не хотел просто тогда при нем говорить. Тоник — довольно хитрый напиток, вот что я вдруг подумал.

Блэр улыбнулся и закрыл глаза:

— В нем есть только одна вещь, Заяц.

— Какая?

— Узнаешь.

Блэр поднял ручку Зайкиной сумки обратно ему на плечо и повел вперед, как в первый раз в первый класс. Парочка в черных костюмах смиренно прошлепала по тоннелю в сторону света.

— А там туалет есть? — спросил Зайка.

— Да есть там туалет.

— И у них настоящее масло есть?

— Заяц…

— А, да. Англия. Ну конечно.

За четыре минуты, которые Зайка провел в туалете, содержимое пакетика легко растворилось в заварочном чайнике в «Лаг-Дитоге». Блэр размешивал чай, пока порошок не разошелся без следа.

Зайка вернулся, осторожно, бочком, прошел к столу и сел напротив брата. Его заворожили завитушки на яичнице с беконом и грязные разводы жареных грибов на тарелке. Он аккуратно отрезал почерневший кончик сосиски, наколол и нарезал кусок бекона, подтолкнул эту конструкцию вилкой к берегам яичницы и плюхнул в желток. Он изучил клейкую массу, отпил чай, откусил краешек тоста и проглотил.