Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

— Я вижу, ты попробовал эту штуковину.

Блэр улыбнулся. Он приближался к вершине невероятного ощущения внутренней нормальности, которой никогда не испытывал раньше, она заполняла его от пяток до макушки. Он не сомневался, что именно так бы он чувствовал себя, если бы был тем, кем хотел быть.

А значит, он таким и был.

— Да, немного принял, — признался он. — Дон, извини за ту выходку, больше такого не повторится.

— Меня беспокоит то, что, когда действие этой штуки выветрится, ты почувствуешь себя точно так же, как час назад. Не забудь, каково это было.

Блэр попытался вспомнить, что чувствовал час назад. Но так и не смог.

Труман хлопнул Лэма по плечу:

— Дэнни, позволь сказать тебе кое-что: мы тут классно провели время, усвоили кое-какие новые варианты. Ты меня слышишь? Теперь я глава «Витаксиса», здравоохранение — это моя игра. С ним все будет в порядке.

— Да, честное слово, все в порядке, — кивнул Блэр. — Классно провели время.

— Думаю, мне стоит поискать твоего брата, — сказал Лэм, поворачиваясь и осматривая бар. — Он тоже принял? Есть только один танцпол, куда он мог пойти, все остальное я осмотрел.

— Он не пойдет на танцпол, поверь мне, — сказал Блэр. Он наклонился к уху Трумана и спросил: — Зайка себя так же будет чувствовать?

— Сто пудов, — прошептал Труман. — И подожди — самое веселое еще впереди.

Троица бродила по танцполу в глубине здания. Последний хит Скетел Уан сотрясал стены. Блэр чувствовал, как в нем бьют гейзеры радости, как расцветают внутри правда, любовь и сила. Он заметил Зайку на другой стороне танцпола, тот стоял, облокотившись на стойку бара. Три молодые женщины стояли рядом с ним. Одна хихикала и игриво хлопала его по руке.

— Вон он, — сказал Лэм. — Педераст чертов.

Он провел Блэра к освещенной части зала, где, раскачиваясь, словно рябинка на ветру, стоял Зайка. Труман остался стоять и смотрел на них с отцовской заботой. Затем, словно призрак, он растаял в воздухе.

Девушки посмотрели на приближающегося Блэра.

— Это он? — спросила смазливая брюнетка.

— Да, как говорят у нас на севере, это он, — ответил Зайка. — Моя никчемная вторая половина.

— А он типа немного на тебя похож, да, только волос нет и очков.

Лэм напрягся. Он пригляделся к девицам, потом к Зайке, заметил большой бокал джина у него в руке. У его ног подпрыгивал от громкой музыки пакет с дисками.

Блэр улыбнулся брату:

— Странно, что ты не танцуешь.

— Не моя музыка, дружище, ты же знаешь. Нет ничего хуже незнания того, что некоторые вещи превращают тебя в дерьмо. — Зайка полез в сумку. — Однако, — добавил он, поворачиваясь к девкам, — поскольку он пришел, я покажу вам свои таланты, не сомневайтесь. Пусть диджей поставит что-нибудь из этого. О, «Ла Компарсита», например. Попробуем.

— Заяц, ты уверен? — Блэр схватил брата за руку. — Послушай, прости за диски.

— Танго? — заверещала одна девица. — Я могу попросить диджея.

Она потащила своих подружек на танцпол, в самую гущу толпы.

— Я прощаю тебя за диски, — сказал Зайка. — Хорошо еще, что их не завалило мусором в баке. Тебе бы не поздоровилось, если бы их попачкали.

Блэр сузил глаза и покачал головой:

— Христа ради, Заяц, — я тебя не достоин.

Лэм поднял руку:

— Может быть, пойдем уже? Сколько ты выпил?

— Еще немного, — ответил Зайка, одним глотком прикончив джин, прежде чем повернуться к брату. — Позвольте нам сделать одну вещь. Давай же, как в старые времена.

Диск-жокей свесился со своего места, чтобы увидеть через толпу Зайку. Девицы вернулись, что-то возбужденно выкрикивая.

— Мы сказали, что у тебя день рождения, — хихикнула одна.

— Дурочка! — пропищала другая. — Вот пиздит. Она сказала, что вы — известные танцоры танго из Марокко.

— Ребята, — начал было Лэм, но близнецы уже ничего вокруг не видели.

Скетел замолк. Тела на танцполе перестали дергаться. Они постояли, потом разошлись по стеночкам.

— Мальчики и девочки, — послышался голос диск-жокея, — у нас тут типа пара парней, которые думают, что могут показать нам настоящий танец.

Блэр сжал губы:

— Заяц, мы правда это сделаем?

С леденящим душу шипением колонки выплюнули одинокую ноту аккордеона, которая высоко прогремела в тишине, до того как к ней присоединились скрипичные и духовые аккорды. Зрители вытянули шеи, когда оркестровая мелодия начала пронзать все помещение танцпола. Прожекторы засияли ярче.

— Еще как сделаем, блядь. Пойдем. — Зайка сжал зубы и наклонился к уху брата: — Нет, ты послушай, взгляни на этих цыпочек. Это правильное место.