Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

— Черт, — вздохнул Гаврила. — О, нет. Как там это у нас официально называется, Фаби?

— Урон со своей стороны, да?

— Да нет, нет, нечаянная смерть.

— Да, Гаврила, нечаянная. Со своей стороны бывает урон, когда убиваешь своего товарища, у которого есть оружие. А в этом случае, да, нечаянная смерть, потому что убит был ребенок, а не гангстер. И у нее оружия не было.

Вставая, Гаврила махнул рукой в угол, обращаясь к дрожащим, забрызганным кровью людям:

— А теперь вы увидели в самых ярких красках природы так называемого инспектора, этого гангстера. Посмотрите, что он сделал: заслонил себя такой крошкой. Вот поистине бандитская выходка. Мы должны сплотить ряды и сделаем вот что. — Гаврила снова схватился за автомат.

Любовь ахнула, когда ручеек крови достиг ее задницы.

— Но я же вообще далеко сидела! Она была ближе к нему!

Солдат не обратил внимания на слова женщины, торжественно махнув рукой.

— И, отдавая дань такому оскорблению природы, нужно сказать вот что: если вы не будете со мной, то будете против меня. С убийцей детей — с самим злом. — Рот Гаврилы остался немного приоткрытым, глаза знающе посмотрели влево. — Я только молюсь, что такого не будет.

Блэр сидел бледный как полотно, сложив руки на паху. Он дрожал так, что слышно было, как под ним скрипит стул. Глаза Гаврилы уставились на англичанина. Он подождал и взмахом автомата велел ему убрать руки. Вдруг его лицо расцвело, он радостно заорал, указывая на колени Блэра:

— Смотри, Фаби! Вот она, маленькая английская тайна!

Блэр проследил за пальцем солдата себе в пах и увидел, что член пульсирует и рвется наружу.

— Ха! Ха! — Гаврила тыкал в него стволом, открыв рот. Подтащил своего товарища поближе. — Вот все и стало ясно! Посмотри, Фаби, посмотри! — Он направил ствол на семью, расставил ноги пошире и выстрелил.

Абакумов врезался в стену и свалился на бок.

Солдаты снова повернулись к Блэру, поднимая его со стула и выводя туда, где посветлее.

— Ха! Посмотри, еще больше стал! Фаби, прикинь, какого мы кадра нашли!

— Он больной, Гаврила.

— Ну, Блэр, ну, задница, — донеслось поскуливание Зайки.

Англичанин не ответил и не сопротивлялся, когда Фаби начал стаскивать с него штаны. Только Ольга продолжала завывать на фоне хохота солдат.

Гаврила повернулся, поднимая автомат повыше. Бабах! Завывания прекратились. Он перевел взгляд на торжественно торчащий член Блэра.

— Настоящий чемпион, вот это экземпляр! Темы свободы, силы и смерти для него как запах девки!

— Скорее как прикосновение горячего языка, Гаврила. Например, смотри!

Фаби прицелился в группу. Раздался выстрел. Ирина дернулась и затихла.

Оба повернулись посмотреть на реакцию Блэра. Тот судорожно сжал глаза и зубы. Но член стоял гордо и радостно.

Гаврила бросил взгляд в угол. Среди разодранной плоти, сияя словно маяк, лежала Людмила. Около нее сидел Максим, опустив голову. Любовь затихла у стены, словно дрожащий мешок.

— Фаби, давай сюда девку. — Гаврила подтащил англичанина на свободное место между столом и телами, направив носком сапога приближающуюся кровавую реку в другое русло.

Блэр чуть не лишился чувств, услыхав плач Людмилы. Он слышал рявкающие приказы солдат и звуки срываемой одежды. Когда он открыл глаза, перед ним, в лучах света, стояла голая Людмила с заплаканным лицом. Тень проходила полосой от ее лобка до прогала между полными грудями.

Гаврила заставил ее лечь на груду своей же одежды на стол, носком сапога не давая ей свести ноги.

— Ну, англичанин, — сказал он, — давай перед смертью.

Фаби толкнул англичанина на девку, заставив его раздвинуть ноги, насколько позволяли полуспущенные штаны, осторожно направляя его член прикладом автомата. Людмила дернулась и заорала.

— Не надо! — крикнула Любовь. — Вы оставили ее сиротой, убили ее возлюбленного, Михаила Букинова, оставив с больным дядей на руках, вы уже всадили пулю прямо ей в сердце. Уроды! Ненавижу ваши пули, грязь и любовь убивать!

Людмила перестала кричать, услышав имя Миши.

Фаби поднял автомат и выстрелил, даже не целясь. Любовь свесила голову. Максим подвинул ногу, чтобы освободить ей место.

Тень Блэра легла на Людмилу. Она застыла и выгнулась, почувствовав, что он входит, она стонала и качала головой из стороны в сторону. Гаврила держал ногу на спине Блэра и толкал его, пока Людмила колотила кулаками, царапалась и рвала свою одежду, стол, Блэра. Ее пальцы нашли ремень англичанина, рвали его пояс, брюки и карманы, в воздухе повис запах вонючего пота. Людмила смотрела на его оскаленную гримасу, лицо у Блэра вытянулось, он кивал, дыша ей в лицо. Она сжимала и разжимала кулаки, пытаясь нащупать что-нибудь менее отвратительное, чем его плоть.