Пак Мингю - Коврижка

Стыд, горечь и досада накрыли меня, когда я более-менее пошел на поправку. Тогда же меня навестили мои с горем пополам заведенные друзья. Воспользовавшись выходными, ко мне в больницу пришли студенты-азиаты, не вылезавшие из компьютерного класса, друзья с факультета и мой дядька из Бостона со своей женой. Том Берингер с физиономией здоровой форели приходил ко мне целых три раза. Два раза он был с консервированными ананасами и Линдой, а еще один — в красной куртке «Бостон Ред Сокс» и с уокмэном. В первый раз я по порядку рассказал Тому о том злополучном вечере. «Так, так. Значит, говоришь, так все и было», — кивнул Том. И потом — участливо — он поведал мне следующее.

— Слушай, как тебе такая история?

— Какая история?

«В один прекрасный день я грохнулся в обморок, а очнувшись, я и говорю. То бишь, вчера вечером я, говорю, стоял у статуи индейца, а Ингви Мальмстин [17] Ингви Мальмстин — гитарист, исполняющий хэви-метал. Известен тем, что на концертах, играя на гитаре, лягался. подбежал ко мне с гитарой и лягнул меня. Каково, а?»

«Этого не может быть», — возразил я Тому. «Неужели?» — сказал Том и больше не появлялся в моей палате. Зря… мне стало еще стыднее, горше и досаднее. Здоровье восстановилось только спустя три месяца. Я снова обрел прежнего «СЕБЯ», но не мог жить как прежде. Я совершенно изменился.

Выйдя из больницы, я занялся спортом. Обжигающей, беспощадной плетью солнечных лучей, прошедших через увеличительное стекло, подстегивали меня гнев и обида. Остаток моей стажировки… если выкинуть занятия спортом, мне больше нечего о нем рассказать. Как одержимый, я тягал штангу, качал пресс, отжимался. Регулярные пробежки, сбалансированное питание, полноценный сон и тонизирующие средства укрепили мое тело. У меня не было ни особой цели, ни причины. Просто я чувствовал душевное спокойствие только после того, как истекал потом до полного изнеможения. Это был не пот… а не излитые душой тогда под грецким орехом слезы.

Между тем я подсел на транквилизаторы. Тогда же я начал думать, что человек ничтожен. Когда бьют — ему больно, он раскаивается, никнет, боится, ломает голову, опускает руки, пресмыкается, колеблется, ускоряется, разрывается, досадует, огорчается, чувствует облегчение, тоскует, злится, не забывает, жаждет смерти, терзается, но… Всего несколько таблеток, несколько жалких миллиграммов химического вещества — и вот, пожалуйста, он воспрянул духом и продолжает жить. Вот почему я, как ни в чем не бывало, крепчал и здоровел. Клянусь, уже через какую-то пару лет я стал совершенно другим существом.

«Это кто?» — Увидев меня на индейском празднестве, Том Берингер не мог подобрать отвисшую челюсть. Уехав на работу в Денвер, Том появился в университете спустя год. «Ты похож на Земляного Медведя [18] Легендарный могучий индейский воин. », — пунцовея, прошептала Линда. Сложив руки крестом, я лишь кивнул. «Как работа?» — «Хо… хорошо». — Том бочком прошмыгнул мимо меня, как форель, пересекшая путь лососю. Кульминацией праздника стало состязание по армреслингу, на котором я играючи одержал победу над бывшим чемпионом из Чикаго. И тогда я завязал с тонизирующими препаратами и транквилизаторами, которые глотал горстями.

Больше я не был немощным человечком. Против обычного человека я был уже не объектом, а субъектом насилия. Это чувство… оно подарило мне душевное равновесие. Тогда я записался в реслинг-хаус, который располагался в центре города в тридцати минутах езды на машине. Это была секция, в которой тренер, мужик средних лет, выступавший за национальную сборную, обучал боксу, реслингу и другим боевым искусствам. Так же одержимо я начал заниматься реслингом. Я аккуратно вносил плату за тренировки в группе с мастерами, и тренер дал мне прозвище Дракон. Возможно, вы сочтете это за преувеличение, но я уже с трудом мог запихнуть свое тело в салон подержанного седана, который приобрел за 650 баксов.

«Прием против хедлока?» — «Да, учитель». Тренер покачал головой и дал мне знак, чтобы я провел на нем захват головы. Я четко и сильно стиснул голову тренера. Он два или три раза ударил меня по спине, а потом — внезапно — применил какой-то прием. Молние… носно. Я ощутил, что парю в воздухе, и беспомощно воткнулся головой в мат. Будь пол бетонным или не подправь тренер мой полет, я наверняка бы свернул себе шею. «Вау! Что это было?» — «Бэкдроп, черт возьми». — «Бэкдроп?!» Тренер молча показал рукой на фотографию в углу зала. На стареньком снимке, победно вскинув руки, стоял мужчина в чемпионском поясе. «Это Железный человек, Лу Тез, именно он придумал бэкдроп». Железный человек улыбался.