Пак Мингю - Коврижка

«Спрашиваешь еще, конечно знаю. Из его пасти разит джин-тоником». Я, кажется, припоминаю, что так ответил мне один дальний родственник, совершивший морской круиз. Конечно, эти слова я слышал давным-давно — просто слово «джин-тоник» и не заслуживающая ни капли доверия ухмылка заставили меня быстро забыть о том разговоре. А вспомнил я о нем… спустя десять лет, попробовав настоящий ДЖИН-ТОНИК. Мой родственник к тому времени перебрался в Бразилию и страдал там от эндемических болезней.

Будучи курсантом летного училища, я один-единственный раз проговорился о гигантском кальмаре. Я был прилично пьян, мы обмывали чьи-то первые офицерские звездочки. «Гигантские кальмары, какая у них идеология?!» — вытаращив глаза, рявкнул виновник торжества.

Ах, да — однажды я встретил девушку, которая с пониманием отнеслась к моей озабоченности по поводу гигантских кальмаров. Девушка, понимающая мою озабоченность по поводу гигантских кальмаров, не меньшая — сдается мне — диковинка, чем сам гигантский кальмар. Так или иначе, случайно… я повстречал ее. Знакомая В , она профессионально занималась фотографией, и до момента написания этих строк я помнил ее как девушку, всего дважды разделившую со мной постель.

Первый раз мы занялись сексом у нее на квартире. «Слушай, в жизни… что бы ты хотел знать больше всего?» — Поглаживая меня по спине, она неожиданно бросила этот вопрос. Немного поразмыслив, я не спеша рассказал ей историю с гигантским кальмаром. «Я понимаю». — Такова была ее реакция.

«Когда я была маленькой, отец держал суши-бар. Маленький, очень маленький суши-барчик. Мы там практически жили. Снаружи, прямо рядом со входом, стоял большой аквариум с живой рыбой. Изнутри его хорошо было видно через стеклянную, во всю стену, витрину. Конечно, в зависимости от времени года содержимое аквариума могло меняться, но в самой ближней ко входу секции обычно были кальмары. Я всегда делала уроки за маленьким столиком, пристроенном к кассовой стойке. Вот так… напротив аквариума. Поэтому я часто сталкивалась с кальмарами, как говорится, глаза в глаза. Конечно, мне было немного не по себе, но ведь ресторанчик был моим домом, и я к этому привыкла. Но ты хоть раз всматривался в глаза живого кальмара? НЕ ВСМАТРИВАЛСЯ, говоришь. То-то оно!

На двери висела табличка „НА СЕБЯ“. Однако люди… все как один, выходя, толкали дверь. Десять из десяти, порой в упор глядя на табличку. Гу-у-ын — открывалась дверь, издавая скрип, который доводил меня до белого каления. Ну не бестолочь ли?! То есть даже с точки зрения кальмаров. Глядя на такое со стороны… как бы это сказать? Ну, если бы я была кальмаром… О, люди никуда не годятся! — наверное, я бы подумала так. Ведь нельзя же подумать иначе?»

Иначе нельзя — теперешний я полностью с этим согласен. Люди — ну не совсем ли? — упорно дергают дверь, на которой висит табличка «ОТ СЕБЯ», или же пихают вагину, на которой висит табличка «НА СЕБЯ». Я тоже отношусь к такой породе людей. Девушка спустя несколько дней после нашего второго секса улетела в Непал. Видимо, она услышала какой-то скрип.

Вернувшись из Непала, она некоторое время сожительствовала с В . Отложив в сторону ручку, я позвонил В : «Она, случаем, не рассказывала тебе о кальмарах?» — «Нет», — лаконично ответил он. «Ты не знаешь, где она сейчас?» — «Слышал, что в Австралии». — «В Австралии?» — «Дай подумать…» — «Может, в Австрии?»

На этом мои знания о гигантском кальмаре заканчиваются. То есть на протяжении многих недель таким образом сказывалась на моей жизни кальмаровая тенденция. В итоге не столько она, сколько другие, относительно тривиальные тенденции постепенно вылепили теперешнего МЕНЯ. За это время утек двадцать один год. Этого времени более чем достаточно, чтобы, заткнув уши, глаза и нос, стать рядовым представителем человечества. В конце концов я стал человеком, понимающим умонастроение человека, который 150-метрового гигантского кальмара исправляет на 15-сантиметрового.

Человечество продолжает проводить ядерные испытания.

А что, если у человечества есть — язык не повернется сказать — человеческие тенденции? — порой задумывался я, проходя на базу через вращающуюся дверь, которую не надо ни толкать, ни тянуть. Мы с В стали пилотами одного звена F-16. Это может показаться чем-то экстраординарным, но — в конечном счете мы стали всего лишь заурядными, как песчинки на пляже, представителями человечества. Да, это так, тем более если вспомнить 150-метрового гигантского кальмара. В итоге, Я ничем не отличался от ВСЯКОГО и ничем не отличался от ЛЮБОГО . То есть это и есть… наша тенденция. Всякий… я. Любой… я.