Пак Мингю - Коврижка

И все умолкло. Как только люк за буренкой захлопнулся и НЛО исчез, коровы разом замолкли. Только тогда Ки Ха распахнул дверь и бросился к хлеву. Я рванул вслед за ним. И мы увидели нечто запредельное, нечто ужасное. Все коровы были мертвы, их обсмоленные туши висели в воздухе вверх копытами, как большие воздушные шары. Под каким-то внутренним давлением из их сосков фонтанировало молоко. Я заснял на камеру это и даже то, как повалился на пол Ки Ха. Я нажал на кнопку «Стоп». Нет, прежде чем я успел остановить запись, уже весь мир остановился. Такое у меня было чувство.

Переведя дыхание, я попробовал воспроизвести запись. Но как же так?! На том месте, где однозначно должна быть летающая тарелка, был лишь воздух и темнота. Черный экран был заполнен лишь коровником, оградой и истошными воплями коров. На всякий случай я попробовал отрегулировать контрастность, но это не дало результата. Ба-бах! — В этот момент взорвалась туша над крайним стойлом. Едкий газ и внутренности, похожие на личинки инопланетных чудовищ, вырвались наружу. Я подхватил друга и бросился прочь из хлева. Решение вернуться в домик было принято только после второй сигареты, скуренной до самого фильтра. Я сказал Ки Ха: «Давай вернемся в домик и начнем принимать меры». Но ответа не последовало. И я, и он прекрасно понимали, что нам нечего противопоставить инопланетному агрессору. «Здесь… полно мошкары», — промямлил я, закуривая третью сигарету. Ночную дорогу окутывал мрак, свет в домике был выключен.

В районной полицейской управе довольно вежливо приняли мой звонок. Они подробно расспросили меня, записали место нашего расположения и показания об ущербе, но стоило мне оговориться, что это похоже на инопланетное вторжение, и они мигом охладели. «А, инопланетяне… — сказали мне и больше ни о чем не спрашивали. — В любом случае, завтра мы съездим на место». И тогда я пожалел, что заикнулся о пришельцах, но слово не воробей. Я сообразил, что от визита полицейских не будет никакого проку. Меня бил озноб, словно на меня вылили ушат студеной воды. Раненым воробьем у моих ног лежал Ки Ха. В самый разгар летней жары пол в комнате… казался необычайно холодным.

«Однако товарищ Сок сегодня не вернулся! — внезапно вскочил Ки Ха, лежавший без малейшего движения. — Он ни разу не пропадал так долго. Самое позднее, он возвращался на следующий день». Я и Ки Ха одновременно сглотнули слюну. В голове застучало слово «нападение» и полыхнул образ беспомощной коровы, затягиваемой в НЛО. Я снова позвонил в полицию. На этот раз — чтобы заявить о пропаже человека. «Дай я скажу». — Ки Ха выудил трубку из моих рук и указал личные данные пропавшего, а также государственный номер автомобиля. Пообещав незамедлительно приступить к расследованию, полицейский положил трубку. На происшествия с гражданами полиция реагировала сравнительно чутко, поэтому всего через тридцать минут мы получили звонок: «Гражданин Кан, заявленный вами автомобиль находится в салоне продаж подержанных автомобилей. Он зарегистрирован как законно проданный. Вы можете как-нибудь это объяснить?» — «Продан?» — «Да, у нас в базе значится, что сделка оформлена два дня назад». Объяснения я взял на себя. «Бог с ней. Главное — человек, машина — это ерунда», — шептал сбоку Ки Ха.

Я услышал тиканье секундной стрелки. Эти часы были привезены мне в подарок из Европы. На стыке тысячелетий наша творческая бригада часто выезжала в зарубежные командировки, очень уж был раскручен «ажиотаж на миллениум». «Командировочные остались, представляете! Тратя деньги… по мере продвижения дела я ощутил, что значит „глобальная деревня“. Здорово же!» — сказал тогда коллега. Должно быть, они делали программу о швейцарском часовом заводе. Я вспомнил, как мы с женой наблюдали по телевизору за тем, как седовласый мастер заканчивает филигранную работу. Так это же те самые часы! Я ношу их уже пять лет, а тиканье услышал впервые. Глобальная деревня, в этот момент я чувствовал, что она погрузилась в покой. Дело продвигаем — дело продвигается — дело продвигаем — дело продвигается — дело продвигаем — дело продвигается. Четкое и мерное тиканье навеяло на меня ностальгию. Мне снова захотелось в Европу или, на худой конец, хотя бы в Сеул, и я был голоден. «Пора ужинать», — сказал я, а Ки Ха махнул рукой. Я кое-как накрыл на стол, поужинал в гордом одиночестве, а потом зажег спираль от комаров. Над нами роилась целая туча звенящих кровососов. Пространство между безмолвно сидящими людьми… мед-’ ленно заполонял столб безмолвно курящегося дыма. Раздался телефонный звонок. Это была жена.