Аврора Гитри - Татуированные души

Человек даже не пытается обойти лужи. Вот уже много лет город пытается поглотить его. Его, вместе с его маской и его страданиями. Чем больше он будет сопротивляться, тем больше шансов утонуть окончательно. Город зыбучих песков.

Вдруг в переулке, на пересечении Силома и Сатхорна, он замечает маленькую харчевню. Ее полотняная крыша бешено хлопает под порывами ветра с дождем. Человек думает, что там можно укрыться от непогоды и передохнуть. Но неверное освещение привлечет внимание к его мокрой маске. Покрывающая голову ткань цвета охры притянет взгляды.

Ну и пусть. Войдя, он сразу повернется ко всем спиной и спрячет свое деревянное лицо в затененном углу, вон там, в стороне от столиков из металлизированного пластика. Ему хватит нескольких секунд, минуты максимум, чтобы восстановить силы для путешествия в самый бедный район города: в Клонг Тоей.

— Ну и когда ты планируешь уехать в Чанг Рай?

Снова этот голос. Человек в маске встряхивает головой. Едва заметно. Чтобы не привлекать внимания. С тех пор как он вышел на улицу, каждая тень, возникающая на его пути, кажется ему призраком из прошлого. Он знал, что нужно было оставаться дома.

— Завтра, на автобусе, — отвечает другой, тоже знакомый голос.

Человек в маске чувствует, что земля уходит у него из-под ног. Опирается рукой о перегородку, чтобы не упасть. Эти люди, беседующие за его спиной… Почему они говорят голосами монстров из его кошмаров? От этого перед ним вновь встают картины прошлого. А главное, появляются звуки. Резкие, причиняющие боль. Звон разбитой посуды, грохот опрокинутой мебели, шум падения избиваемого тела. Вихрь звуков. Нет. Это дождь, это муссон вызывает у него бред.

— Хочешь, провожу тебя на вокзал? — рычит первый голос.

— Нет. Не утруждайся зря. Лучше передавай привет Нет.

Аромат перечной мяты наполняет влажное дыхание ливня. Человек, застывший в затененном углу, чувствует, как на глаза ему наворачиваются слезы.

Это не бред. Это не лихорадка. Двадцать лет заточения не повредили его рассудок.

Две тени за спиной, оглушающие его своими голосами, знакомы ему по прошлой жизни. Рычащего, татуированного зверя, за которым он потом принялся следить, он даже видел через полуоткрытую дверь у Тааси. Татуированный зверь.

И вот теперь, уже оставив поиски, решив передохнуть в полутьме, человек в маске его нашел.

— Я сам справлюсь.

Тишину нарушает только шум дождя.

Человек в маске стоит перед дверью уже долго. Его сейчас заметят и выгонят. Живые не любят тех, за кем таскается смерть. А неутомимый ливень и не собирается прекращаться.

Ну и пусть.

Он все равно уже промок. Он выйдет, найдет неподалеку другое убежище, другое укрытие, подождет, пока два призрака вылезут из норы, и последует за татуированным тигром к его логову.

— Вы не хотите присесть?

Рука касается его плеча. Эхо женского голоса. Он инстинктивно отшатывается и убегает. Он не привык к физическому контакту с кем бы то ни было.

Он бросается в прозрачную завесу, ласкающую город. Не отходить слишком далеко. Проверить, не преследует ли его женщина.

Он прячется в крытом проходе и замечает маленькое неработающее кафе. Стулья перевернуты, крышка гриля закрыта, разномастные куски жести защищают заведение от гнева небес.

Он останавливается и переводит дыхание.

По улице бегут несколько прохожих, слишком занятых борьбой с волнами, чтобы обращать внимание на человека в маске, чье тело сотрясается от годами сдерживаемых рыданий. Вскоре, сквозь пелену заволакивающих глаза слез, он видит две знакомые фигуры, которые прощаются у входа в харчевню, которую он недавно покинул. Оба силуэта раскрыли зонты.

Человек с татуировкой не изменился. Утренний свет свидетельствует о том, что зло не стареет. Его лицо осталось прежним и все так же внушает ужас. Зубы выбивают дробь, маска дрожит. Все начинается снова.

Второй собеседник не сумел избежать разрушительного воздействия времени. Его спина согнулась, волосы окрасились в цвет туч, серая кожа лица, сожженная слишком крепкими напитками, покраснела. Только взгляд напоминает глаза, которые хранятся в памяти человека в маске. Желтые глаза, похожие на золотое виски, с безумным блеском, появившимся от бессонных ночей, сменявшихся периодами забытья, которые он все-таки пережил.

Когда два приятеля расстаются, человек в маске колеблется.

За каким из воспоминаний последовать?

За согбенным призраком, несущим на спине желтолицую даму, или за палачом, чьи прямые плечи поддерживает изображение бессмертного хищника?