Ида Финк - Три рассказа

Б. рассказывал, что еще засветло вышел прогуляться по городу: да, это была — как я уже говорила — предвечерняя пора: солнце садилось, город окутала легкая дымка, на улицы легли тени деревьев.

Как они вошли, какие слова произнесли, какое было на лице у Царицы выражение (теперь она для меня снова Царица), блеснула ли в ее глазах в минуту прозрения тревога, я никогда не могла себе представить, хотя, не будучи свидетелем ее встречи с Кюрхом, явственно вижу, как эта встреча происходила… Только изогнувшееся в прыжке тело (их было трое, Кюрх и еще двое, они стояли посередине просторной комнаты, под открытым окном которой — окном пятого этажа — на тихой улочке росли деревья), только изогнувшееся в прыжке тело, — и полет к земле, когда небо внезапно взметнулось ввысь, полет, который вырвал Стефанию из-под гнета законов времени, отдал во власть извечному, общему для всех закону земного притяжения…

Сейчас, в минуту ее смерти, я понимаю, что поэт был прав.

Б., проходивший по тихой улочке, услышал крики, а затем увидел кучку людей и среди них троих немцев в мундирах. Какой-то инстинкт заставил его растолкать толпу и склониться над лежащей. Царица еще дышала. Ее открытые глаза были устремлены в небо, которое в момент полета взметнулось ввысь и замерло, когда тело коснулось земли.

Служба охраны порядка ( нем. ).

Авторская разрядка заменена на болд ( прим. верстальщика ).

Полевая жандармерия ( нем. ).

Просим; пожалуйста ( нем. ).

Добрый вечер ( нем. ).

Ну, так… как дела… ну, так ( нем. )