Борис Виан - Пена дней [litres]

– Семь на десять да три, – ответил Пьяномарь.

– И четырнадцать певунчиков, – с гордостью добавил Надстоятель.

Священок аж свистнул: «Фью!»

– А венчаются только двое! – сказал он и причмокнул с восхищением.

– Да, – сказал Надстоятель. – Вот что значит быть богатым.

– Народу будет много? – спросил Пьяномарь.

– Очень много, – сказал Священок. – Я возьму красную алебарду и красную трость с набалдашником.

– Нет, – сказал Надстоятель. – На этот случай нужна желтая алебарда и лиловая трость, это будет изысканней.

Они остановились под хорами. Надстоятель отыскал в одном из столпов, подпирающих свод, едва заметную дверцу и отворил ее. Они гуськом стали подниматься по узкой винтовой лестнице. Сверху сочился слабый свет.

– Тяжело! – сказал Надстоятель.

Священок, подымавшийся последним, поддакнул ему. Пьяномарю, который шел между ними, деться было некуда, ему пришлось согласиться.

– Еще два с половиной витка, – сказал Надстоятель.

Наконец они вышли на хоры, расположенные против алтаря на высоте ста метров над церковным полом, который трудно было разглядеть сквозь туман: облака беспрепятственно вплывали в храм и огромными хлопьями проносились по среднему нефу.

– Погода будет отличная, – сказал Пьяномарь, принюхиваясь к облакам. – Пахнет тимьяном.

– Немного отдает и лакрицей, – добавил Священок.

– Надеюсь, церемония удастся на славу, – сказал Надстоятель.

Поставив картонки на пол, они принялись украшать стулья музыкантов.

Священок разворачивал праздничные покрышки, сдувая с них пыль, и передавал Пьяномарю и Надстоятелю.

Вздымавшиеся над их головами каменные столпы соединялись где-то там, в едва различимой вышине. Матовый бело-кремовый известняк, обласканный нежным сиянием дня, отражал ровный и мягкий свет. А под самой кровлей густела бирюзовая синева.

– Надо надраить микрофоны, – сказал Надстоятель Священку.

– Вот сейчас разверну последнюю покрышку и займусь этим, – ответил Священок.

Он вынул из сумки красную суконку и принялся энергично тереть подставку ближайшего микрофона. Всего их было четыре штуки, расположенные в ряд перед стульями музыкантов. Микрофоны эти были подключены к особому механизму для того, чтобы каждая мелодия включала соответствующий колокольный звон. Внутри же храма звучала только музыка.

– Скорей, Жозеф, – сказал Пьяномарь, – мы с Эмманюэлем уже все закончили.

– Подождите меня, – попросил Священок. – Чуточку терпения! Мне осталось работы на пять минут, не больше.

Пьяномарь и Надстоятель прикрыли картонки крышками и аккуратно составили их в угол хоров, чтобы по окончании церемонии снова все убрать.

– Готово! – воскликнул Священок.

Они пристегнули лямки парашютов и грациозно прыгнули в пустоту. Зашелестел шелк, распустились три пестрых цветка, и безо всяких осложнений ноги всех троих одновременно коснулись отполированных плит каменного пола.

– По-твоему, я красивая?

Хлоя смотрела на свое отражение в воде аквариума, дно которого было посыпано серебряным песком. В нем резвилась красная рыбка, то и дело выплывая на поверхность. На плече Хлои сидела серая мышка с черными усами, потирала лапками мордочку и любовалась разноцветными бликами на воде.

Хлоя уже натянула чулки цвета своей золотистой кожи, легкие, как дымок ладана, и надела белые лайковые туфли на высоком каблуке. Больше на ней ничего не было, если не считать тяжелого браслета из синего золота, от которого ее узкое запястье казалось еще более хрупким.

– Ты находишь, что мне уже пора одеваться?

Мышка сбежала с ее округлого плеча, примостилась на груди и взглянула на Хлою снизу вверх, как бы утвердительно отвечая на ее вопрос.

– Тогда мне придется спустить тебя на пол. Знаешь, сегодня вечером ты вернешься к Колену, так что попрощайся со всеми здешними мышами…

Хлоя посадила мышку на ковер, посмотрела в окно, приподняв занавеску, и подошла к своей кровати, на которой были разложены ее белое подвенечное платье, а также платья Ализы и Исиды, оба цвета воды.

– Вы готовы?

В ванной комнате Ализа причесывала Исиду. На них тоже были только чулки и туфли.

– Что-то мы все не торопимся, – с нарочитой строгостью произнесла Хлоя. – Уж не забыли ли вы, подруги, что у меня сегодня свадьба?

– Еще целый час впереди, – ответила Ализа.

– Успеем, – сказала Исида. – Ты ведь уже причесана.

Хлоя засмеялась, тряхнув локонами. В ванной комнате, затуманенной паром, было жарко, и порозовевшая спина Ализы выглядела так привлекательно, что Хлоя нежно провела по ней ладонями. Исида сидела перед зеркалом, покорно доверив свою голову умелым рукам подруги.