Валерий Алексеев - Улыбка навсегда - Повесть о Никосе Белояннисе

Он отвернулся, и Елени со слезами припала к его груди. Никос гладил ее по голове, успокаивал, что-то говорил — и вдруг почувствовал, что на него пристально смотрят. В толпе, вновь обступившей их со всех сторон, стояли Георгис и Василики — седые, старенькие, с лицами, потрескавшимися, как земля, похожие друг на друга, как все старики, прожившие долгую жизнь вместе…

Первого октября 1944 года передовые части ЭЛАС вышли к городу Патры. Три дня продолжались тяжелые бои за каждый квартал, за каждую улицу столицы Пелопоннеса. Четвертого октября последний немецкий солдат был сброшен в море. А вечером того же дня в нескольких километрах от Патр начали высаживаться английские парашютисты. Под звуки угасавшего в городе боя первая группа десантников подготовила посадочную площадку. И к ночи под Патрами уже стояли две английских бригады — воздушно-десантная и танковая. Не приближаясь к городу, англичане спокойно дождались окончания боя, проследили за беспорядочным отступлением немцев, даже не пытаясь ему помешать, а наутро бойцы ЭЛАС увидели на улицах взятого ими города английские танки. Это был первый десант союзников на территории Греции.

Два года спустя, когда Белояннис работал в Пелопоннесском областном комитете КПГ, банда Кацареаса (из бывших цольясов) устроила дикую резню в одном селении на юге полуострова. Сотня бандитов, увешанных английским оружием (боеприпасы к немецкому были давно уже израсходованы), ворвалась в деревню на рассвете. Все жители, вплоть до малых детей, были выведены к церкви, и Кацареас объявил, что, по его данным, в деревне должно быть трое бывших андартесов. «Во избежание кровопролития» он предложил им выйти из толпы. Вышло двое. Бандиты схватили их, привязали к трактору и протащили за трактором вокруг деревни. Когда трактор вернулся на площадь, за ним по земле волочились окровавленные трупы. Кацареас сказал, что теперь его начальник штаба отомщен (у этой банды, оказывается, был свой начальник штаба, который был убит в недавней стычке с местным отрядом самообороны), и родственники могут получить тела для погребения. Охваченная ужасом толпа молчала. Родственники, зная повадки бандитов, не осмеливались приблизиться к трупам. Тогда Кацареас, глумясь, заявил, что селение, в котором не чтят память погибших, не может находиться под его покровительством, и «доблестные воины» его отряда могут дать волю своему возмущению. На глазах мужчин, стариков и детей бандиты стали вытаскивать из толпы женщин, здесь же, возле церкви, они насиловали их и душили, а тех, кто пытался их образумить или им помешать, пристреливали на месте. Затем, оставив на площади два десятка трупов, бандиты удалились.

Это был далеко не первый случай охоты за бывшими бойцами ЭЛАС. Армия ЭЛАС была демобилизована, в правительстве давно уже не было левых министров, полиция вербовалась из таких же монархо-фашистских групп, и защитить героев Сопротивления от фашистского террора было некому. На юге Пелопоннеса свирепствовали банды Павлакиса, Камаринеаса, в других районах хозяйничали Манганас, Сурлас, Велецас, Бурлакис, поставившие целью истребить бывших бойцов ЭЛАС, особенно ее командный состав. В обком шли гневные письма из каждой епархии: неужели партия не в состоянии защитить себя от бандитов?

По поручению обкома Никос выехал в те места, где орудовал Кацареас. Душа Никоса была неспокойна: в последнем письме из Амальяды мать вскользь упомянула о многочисленных угрожающих записках, которые им подбрасывались в последнее время. Вместо подписи там стояла буква «X». Никосу был знаком этот зловещий знак: он сам получил уже добрый десяток писем за такой подписью. Буква «X» означала «ХИТОС»: в те времена фашистские «мстители» называли себя хитосами.

Банда Кацареаса скрывалась в тех отрогах Тайгета, где когда-то стояли роты восьмого полка третьей дивизии ЭЛАС. С помощью своих бывших бойцов Никос разыскал оружие, спрятанное еще в годы оккупации. Местные жители указали ущелье, в котором устроил свое логово Кацареас. Собрав около пятидесяти человек, Никос перекрыл все выходы из ущелья и ночью совершил налет на бандитский лагерь. Стычка продолжалась недолго. Привыкшие иметь дело с безоружными деревенскими жителями, бандиты были ошеломлены внезапной атакой и даже не пытались оказать серьезное сопротивление. Кацареас покончил с собой, члены его «штаба» были взяты живыми, большая часть банды была обезоружена и распущена по домам, несколько бандитов было убито в перестрелке.