Дороти Паркер: Новеллы

ОДЕНЬТЕ НАГИХ

Большая Ленни работала поденно в домах богатых и праздных леди — стирала их шелковое и постельное белье. Выполняла она свою работу превосходно; иные леди даже говорили ей об этом.

Это была грузная, медлительная женщина; кожа у нее была ровного темно-коричневого цвета, только ладони и пальцы рук от пара и горячей мыльной пены выцвели и стали словно гуттаперчевые. Медлительной она была из-за своего роста и тучности, да и потому еще, что вздутые на ногах вены причиняли ей боль, и спина ныла почти беспрерывно. Она не сетовала на свои болезни, и не искала от них избавления. Так случилось — напала на нее хворь, и тут уж ничего не поделаешь.

Немало бед постигло ее в жизни. У нее рождались дети, и дети умирали. Умер и ее муж, — добрый он был человек, всегда довольный тем немногим, что даровала ему жизнь. Никто из детей не умер в младенчестве. Все они доживали до четырех, до семи или до десяти лет, когда у каждого из них формировался свой характер, и свои привычки, и умение заставить себя любить; а сердце Большой Ленни было всегда широко открыто для любви. Один ребенок погиб в уличной катастрофе, а двое других умерли от болезней, от которых можно было легко избавиться, если бы дети питались свежими продуктами, жили на природе и дышали свежим воздухом. Только младшей из них, Арлин, удалось остаться в живых.

Арлин, хоть и не столь темная, как мать, но с тем же стойким матовым оттенком кожи, была высокой девушкой и такой худой, что кости ее, казалось, шагали впереди тела. Ее тонкие соломинки-ноги и широкие ступни с торчащими пятками были как у тех человечков, которых рисуют дети цветными карандашами. Она ходила, низко опустив голову, вогнув грудь и выставив вперед плечи и живот. С самого раннего возраста за ней увивались мужчины.

Арлин всегда была скверной девицей, — в этом заключалась одна из бед, постигших Ленни. Так уж случилось, и ей оставалось лишь приносить домой подарки, делать Арлин маленькие сюрпризы, чтобы она не разлюбила свою мать и не убежала бы из дому. Она приносила маленькие флакончики резко пахнущих духов, и светлые чулки из блестящего шелка, и кольца с зелеными и красными стеклышками; она старалась выбрать такие подарки, чтобы угодить Арлин. Но каждый раз, когда Арлин приходила домой, на ней были кольца более массивные и чулки более тонкие, а духи пахли резче, чем те, что могла купить ей мать. Иногда Арлин оставалась дома с матерью только одну ночь, а иногда больше недели; а потом вечерами, приходя с работы домой, Большая Ленни обнаруживала, что дочери нет — она исчезала, и о ней неделями ничего не было слышно. Большая Ленни продолжала приносить домой подарки и раскладывать их в ряд на кровати Арлин, ожидая ее возвращения.

Большая Ленни не знала, что Арлин должна была родить. Дочь отсутствовала из дому около полугода. Большая Ленни отсчитывала время по дням. От девушки не было никаких вестей, пока однажды люди из больницы не прислали за Большой Ленни и не попросили ее навестить дочь и внука. Она пришла в больницу, чтобы услышать последнюю просьбу Арлин — назвать ребенка Раймондом — и увидеть, как дочь умирает. В честь ли кого-то младенец был назван Раймондом, или просто так, без всякой причины, Большая Ленни так никогда и не узнала.

Это был длинный, светло-коричневого цвета малыш, с большими светлыми глазенками, которыми он смотрел куда-то мимо бабушки. Только спустя несколько дней люди в больнице сказали ей, что он слепой.

Большая Ленни обошла всех леди, которые ее нанимали, и объяснила им, что не сможет некоторое время работать: ей нужно ухаживать за внуком. Неожиданный отказ Ленни причинил этим леди, которых она много лет добросовестно обслуживала, массу неудобств, но их возмущение выразилось только в холодном тоне и пожатии плеч. Все они, не сговариваясь, пришли к выводу, что слишком хорошо относились к Большой Ленни, за что теперь и расплачиваются. «Уж эти негры, — говорила каждая своим друзьям, — все они на один лад».

Большая Ленни продала почти все свои вещи и сняла комнатенку с печным отоплением. Туда, как только люди в больнице ей разрешили, она привезла Раймонда и стала за ним ухаживать. Он заменил ей всех ее детей.

Она всегда была бережливой — запросы у нее были небольшие, а желаний почти никаких, иона привыкла подолгу жить одна. Даже после похорон Арлин для Раймонда и Большой Ленни оставалось еще достаточно, чтобы протянуть некоторое время. Мысль о будущем долго не тревожила ее медлительный мозг. Вначале страх вообще не посещал ее, а потом стал подкрадываться к ней только на исходе ночи, когда она просыпалась в тихие, предутренние часы.