Дороти Паркер - Новеллы

— Я ненавижу ходить куда-нибудь с подругами, — сказала она.

— А почему обязательно с подругами? Разве Ральфа нет в городе? А Джона, Билла, Джеральда? Почему бы тебе не пойти с ними? Ты просто глупышка, что не делаешь этого.

— Мне не приходило в голову, — сказала она, — что хранить верность своему мужу считается глупостью.

— Зачем так преувеличивать? Разве нельзя пойти пообедать с мужчиной и не нарушить при этом супружеской верности? И не говори так возвышенно. Ты становишься ужасной, когда впадаешь в изысканный стиль.

— Знаю, — сказала она. — У меня никогда это не получается, сколько бы я ни старалась. Нет. Это ты ужасный, Стив. Я не шучу. Я пытаюсь дать тебе заглянуть в мое сердце, рассказать тебе, каково мне без тебя, как мне не хочется бывать ни с кем, если тебя нет со мной. А ты мне на это отвечаешь, что никому от этого нет никакой пользы. Приятно мне будет об этом вспоминать, когда ты уедешь. Ты даже не представляешь, каково мне здесь одной. Ты просто не знаешь.

— Я знаю, — сказал он. — Знаю, Мими. — Он потянулся за сигаретой к маленькому столику рядом, и внимание его привлек яркий журнал. — Последний номер? Я его еще не видел.

Он быстро перелистал первые страницы.

— Читай, читай, если хочется, — сказала она. — Я тебе мешать не буду.

— Я не читаю. — Он отложил журнал. — Видишь ли, я не знаю, как тебе ответить, когда ты говоришь о том, что раскрываешь мне свое сердце, и все такое. Я знаю. Знаю, что тебе должно быть плохо. Но не слишком ли ты сама себя жалеешь?

— Если я сама себя не пожалею, — сказала она, — то кто же меня пожалеет?

— А почему тебя, собственно, надо жалеть? — спросил он. — Не сиди все время одна, и все будет в порядке. Мне бы хотелось думать, что, пока я в отъезде, ты тут неплохо развлекаешься.

Она подошла и поцеловала его в лоб.

— Лейтенант, — сказала она. — Вы ведете себя гораздо благороднее, чем я. А может, за этим скрывается что-то другое!

— Ну, успокойся же, — сказал он, привлек ее к себе и обнял. Она нежно прильнула к нему и замолчала, а потом почувствовала, как он высвободил левую руку и повернул голову. Она посмотрела на него. Он вытянул шею, пытаясь через ее плечо взглянуть на свои ручные часы.

— Ах, вот как? — Она уперлась ему в грудь руками и резко оттолкнула от себя.

— Время просто летит, — тихо сказал он, не спуская глаз с часов. — У нас… у нас осталось так мало времени, дорогая.

Она снова растаяла.

— Стив, любимый, — шептала она.

— Мне очень хочется принять ванну, — сказал он. — Вставай, детка, ладно?

Она тут же вскочила.

— Ты хочешь принять ванну?

— Да, — сказал он, — ты ведь не против?

— О, ничуть, — сказала она. — Ты получишь удовольствие. Я всегда считала, что ванна — один из приятнейших способов убить время.

— Ведь после долгого путешествия в поезде всегда приятно помыться, — сказал он.

— О, разумеется.

Он встал и прошел в спальню.

— Я быстро, — крикнул он ей оттуда.

— Зачем спешить? — сказала она.

Она потратила минуту на раздумье, потом прошла за ним в спальню, ласковая, с заново принятым решением.

Он аккуратно повесил куртку и галстук на спинку стула и расстегнул рубашку. Когда она вошла, он ее снимал. Она посмотрела на красивый коричневый треугольник его спины. Ради него она сделает все, все на свете.

— Я сейчас пущу тебе воду.

Она прошла в ванную, отвернула краны и приготовила полотенца и коврик. Когда она вернулась в спальню, он как раз входил в нее из гостиной. Он был совсем раздет и держал в руке журнал, который перед тем смотрел.

Она остановилась.

— О, ты собираешься читать, лежа в ванной? — проговорила она.

— Если бы ты знала, как я мечтал об этом! — сказал он. — Черт возьми, настоящая горячая ванна! У нас там не было ничего, кроме душа. Принимаешь душ, а тебя уже ждет сотня ребят, и все кричат тебе, чтобы ты поторапливался и выметался.

— Наверное, они тяжело переносят разлуку с тобой, — сказала она.

Он улыбнулся.

— Я моментально, — он прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Она слышала, как плескалась и булькала вода, когда он ложился в ванну.

Она стояла не шевелясь. В комнате пахло разбрызганными духами, слишком сильно, слишком навязчиво. Взгляд ее остановился на ящике комода, где в мягком благоухании саше лежала ночная сорочка из шифона с узором из цветов и закрытым воротом. Она подошла к дверям ванной комнаты, и со всего маху ударила по ней ногой, так яростно, что затряслась дверная рама.

— Что такое, дорогая? — отозвался он. — Тебе что-нибудь нужно?