Арчибальд Кронин - Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы (сборник)

– Я так рад, Хозяйка, – сказал я, слегка огорошенный и озадаченный услышанным.

– Я тоже. Это очень добрый женщина, самый хорош.

Превосходная степень застала меня врасплох, но я продолжал улыбаться.

– Где она сейчас?

– На Kuche [174] Кухня (нем.) . , так что не беспокойтесь. – Она подняла мизинец, затем кивнула с одобрительным смешком. – Она готовит для Mittagessen [175] Обед (нем.) . рупленый мясо по-шотландец…

Чертова старая перечница… меня убивало, как она чудовищно коверкает язык, что бы за этим ни стояло. Но и у меня самого в голове еще не вполне прояснилось – обычно я так себя чувствовал после прогулки в город или, скажем, после сессии с Лоттой, а тут еще вся эта тягомотина с ночной поездкой на автомобиле, – так что я мог только сверкнуть ответной улыбкой.

– Не буду ей мешать. Мне ужасно приятно, что вы уже подружились. Тогда для начала загляну к мальчику, а потом сделаю осмотр в палате.

Я медленно направился к гостевому шале, задаваясь вопросом, что за игру затеяла эта Катерина. Хочет втереться Хюльде в доверие? Вполне возможно – чтобы остаться здесь подольше. Или после долгих лет с Дэвиганом она просто стала абсолютно забитой и прирученной маленькой домохозяйкой? «Рупленый мясо»! Тут даже лошадь загогочет.

Я открыл дверь шале, полагая, что ребенок еще в постели, но он, как и его «гут мама», уже одетый в шорты и джемпер, склонялся над до смешного маленькой шахматной доской, лежащей на столе в гостиной.

– Доброе утро. – Я вложил в эти слова обычную, как и для всех прочих детей, дозу приветливости. – Ты принимаешь посетителей, Даниэль?

Он поднял глаза и улыбнулся:

– Заходите в логово льва [176] В Книге пророка Даниила (Ветхий Завет) есть сюжет о том, как его бросили в логово льва, поскольку он отказался прервать молитву. .

Для его возраста это было довольно изящное приветствие, но, возможно, кто-то когда-то его научил.

– Что делаешь?

– О, просто обдумываю одну позицию.

– Тебе нравятся шахматы? – полюбопытствовал я.

– Да.

– Ты всегда играешь сам с собой?

– О нет. Только когда я задумываюсь над какой-нибудь проблемой. Дома я играю с Каноном.

– Дингволлом? – (Он кивнул.) – Он еще не растерял свои старые кости?

– Совершенно нет, хотя он сейчас с сестрами в монастыре и мало двигается после болезни. Ему нравится играть… обычно после благословения. Он меня и научил.

– Полагаю, что он разбивает тебя в пух и прах.

Он искоса посмотрел на меня:

– Когда грек встречает грека [177] Цитата из трагедии английского драматурга Натаниэля Ли (1653–1692) «Царицы-соперницы, или Смерть Александра Великого»: «Когда грек встречает грека, бой идет с переменным успехом». .

Такой ответ заставил меня замолчать. Фрэнк в своем письме не ошибался. В этом заморыше действительно было что-то довольно необычное, но мне показалось, что он сам это осознает, поэтому мне захотелось поставить его на место.

– Как-нибудь сыграем с тобой. В игровой комнате есть приличная шахматная доска.

– О, хорошо. Вы часто играете?

– Ну, скажем, время от времени, – не сразу ответил я. – Между прочим, в деревне есть кафе, где ты всегда найдешь первоклассных соперников.

– Как здорово! Я готов. А сейчас можем сыграть?

– Позже, молодой человек. Сначала надо тебя хорошенько осмотреть.

Он сразу встал, и я повел его вокруг главного корпуса в небольшую лабораторию, которая примыкала к палате. Даниэль нервничал и старался не показать этого, но продолжал украдкой бросать взгляды на застекленный шкаф с медицинскими приборами и на ряды реактивов на полочке. Я почувствовал, что Хозяйка правильно сделала, позволив ему быть с матерью в шале, а не в палате. Когда он разделся по пояс, от него мало что осталось. Этот заморыш, по сути, был совсем не похож на своего покойного родителя. Впрочем, большинство детей, прибывавших к нам, были такими же общипанными маленькими городскими воробьями, так что почти автоматически или, может, потому, что я не хотел упреков от этой Катерины, я с особой тщательностью стал осматривать его: легкие, сердце, суставы, на что у меня ушло добрых полчаса. Действительно, когда я убрал свой стетоскоп, он сказал:

– Вы дольше меня смотрели, чем доктор Мур.

– Он твой врач?

– Да. Он помощник доктора Энниса. Во всяком случае, пока. Он уезжает в Канаду.

Еще один, подумал я, готов убежать от этой проклятой отечественной медицины.

– А как доктор Эннис?

– Думаю… неплохо. – Он отвернулся. – По крайней мере, иногда.