Уильям Моэм - Герой

– Джейми, я пришла поговорить с твоими родителями.

– Извини, что помешал. – Он чувствовал себя крайне неловко. – Не знал, что ты здесь.

– Тебе незачем избегать меня только потому, что мы расторгли помолвку. И тем более незачем опасаться меня. До свидания! Я как раз собиралась уйти.

Она вышла, и Джейми неуверенно посмотрел на родителей. Его отец молчал, опустив глаза. Миссис Парсонс заговорила:

– Мэри просила нас не сердиться на тебя, Джейми. Она считает, что ты ни в чем не виноват.

– Она очень добра.

– Как ты мог? Как ты мог?

Лишь когда ленч подошел к концу, Мэри спокойно и бесстрастно рассказала родителям о том, что произошло. Увядающая красавица улыбалась, устремив взгляд вверх. Такое выражение лица миссис Клибборн заставляло таять сердца многих впечатлительных младших офицеров.

– Я это знала, – прошептала она. – Знала! Нельзя обмануть женщину и мать.

Но полковник на мгновение лишился дара речи. Лицо его побагровело, крашеные брови негодующе взметнулись.

– Невозможно! – наконец воскликнул он.

– Реджи, дорогой, выпей немного воды, – предложила ему жена. – Ты выглядишь так, будто тебя сейчас хватит удар.

– Я этого не потерплю! – Он грохнул кулаком по столу, тарелки зазвенели, лежавшие на них куски бисквита запрыгали. – Я заставлю его жениться на тебе! Он забывает, что имеет дело со мной! Меня с самого начала разочаровала эта помолвка, так ведь, Клара? Я говорил, что не позволю моей дочери выйти замуж за того, кто ниже ее по статусу.

– Папа!

– Молчи, Мэри! Не станешь же ты отрицать, что Джеймс Парсонс – пехотинец, как и его отец? Но теперь он женится на тебе. Клянусь Богом! Он женится на тебе, даже если мне придется притащить его к алтарю силком!

Забыв о недоеденном сыре, полковник вскочил и начал кружить по столовой, говоря гадости о Джеймсе, его родителях и предках, о частях, в которых они служили, обо всем, с ними связанном. Он проследил их родословную до лавки мясника, торгующего свининой, и предсказал, что они, несомненно, попадут в ад. Попутно он заверял Мэри в том, что бояться ей нечего: мерзавец женится на ней или умрет жестокой смертью.

– Говорить тут не о чем, папа. Мы оба и вполне дружелюбно согласились расторгнуть помолвку. Прошу тебя об одном: относись к нему так, будто ничего не произошло.

– Я отстегаю его кнутом! – взревел полковник Клибборн. – Он оскорбил тебя, и я заставлю его на коленях просить у тебя прощения. Клара, где мой кнут?

– Папа, будь благоразумен!

– Я благоразумен, Мэри! – проревел доблестный солдат, вновь багровея. – Я знаю свой долг, слава Господу, и собираюсь его исполнить. Если человек оскорбил мою дочь, мой долг джентльмена и офицера – от души выпороть его. Когда этот жалкий доктор грубо обошелся с тобой, я взгрел его так, что мало ему не показалось. Я пинал доктора, пока он не взмолился о пощаде, и если бы большему числу людей хватало храбрости самим вершить суд, в мире поубавилось бы подлецов.

На самом деле полковник не стегал доктора кнутом и не пинал его, но ему нравилось думать, что он проделал все это. Моралисты учат нас, что намерение более похвально, чем акт насилия. Так пусть же бесстрашный кавалерист полагает, будто исполнил все то, чего ему не удалось осуществить из-за сложившихся обстоятельств.

Угрозы отца ни в коей мере не тревожили Мэри. Его она знала очень хорошо, но насчет матери сомнения оставались.

– Ты будешь относиться к Джейми, как прежде, правда, мама?

Миссис Клибборн улыбнулась:

– Дорогая, полагаю, что я леди.

– Он больше никогда не появится в моем доме! – бушевал полковник. – Говорю тебе, Клара, держи его от меня подальше. Если встречу его, то за себя не ручаюсь. Я поколочу его!

– Реджи, дорогой, у тебя будет ужасное несварение желудка, если ты не успокоишься. Ты знаешь, что происходит, если начинаешь волноваться сразу после еды.

– Это бесчестно! Наверное, он забыл все полукроны, которые я давал ему, когда он был мальчишкой, и сигары, и портвейн, которыми я его угощал. Только на днях я открыл для него новую бутылку! Я больше никогда не сяду с ним за один стол, и не проси меня, Клара… Его беспредельная наглость, вот что выводит из себя. Но он женится на тебе, дорогая моя. Я заставлю его!

– Не вини Джеймса в том, что он нарушил данное им слово, Реджи, – проворковала миссис Клибборн.

– В таких случаях джентльмен сам вершит суд. Как жаль, что ушли те славные дни, когда вопрос решался с помощью холодной стали!