Дэвид Лоуренс - Избранные произведения в 5 томах. Книга 2 - Флейта Аарона. Рассказы

Спускаясь в подземный вокзал, Роберт обратился к Джозефине и Аарону.

— Надеюсь, — сказал он, — что мистер Сиссон проводит вас до самого дома, Джозефина. Ведь он живет в ваших краях.

— В этом нет никакой необходимости, — смущенно ответила Джозефина.

Общество разделилось. Приходили уже последние поезда. Станция была полупуста. Среди ожидавшей публики было много пьяных. Подземные артерии Лондона после полуночи являют особенное зрелище. Все здесь представляется необычным и жутким.

— Как я ненавижу этот Лондон, — горячо воскликнула Тэнни. По происхождению она была наполовину норвежкой и большую часть жизни, до замужества с Лилли, прожила в Норвегии.

— Я тоже, — поддержала ее Джозефина. — Но кому приходится зарабатывать себе средства на жизнь, тот привязан к этому городу. Я охотно вернулась бы в Париж. Но что я буду делать во Франции, — там ведь теперь не заработаешь. Когда вы с мужем возвращаетесь в деревню?

— В пятницу, — ответил Лилли.

— Очень рада за вас. А когда вы едете в Норвегию, Тэнни?

— Вероятно, через месяц, — отозвалась Тэнни.

Подошел поезд. Они не без труда пробрались в тесноту вагонов. Мужчины бранились между собой. Кое-кто спал. Кучки подгулявших солдат во весь голос орали песни.

— Это правда, что вы порвали отношения с Джимом? — спросила Тэнни.

— Да. Он стал нестерпим, — ответила Джозефина. — Его истерические капризы и эгоизм не знают пределов…

— Приходите к нам завтракать, — пригласил Лилли Аарона.

— С удовольствием. Благодарю вас, — поклонился Аарон.

Лилли написал свой адрес на визитной карточке и передал ее Сиссону. Поезд, скрежеща тормозами, уже останавливался на станции. Аарон и Джозефина сошли, чтобы пересесть на другой поезд.

Однажды, в воскресенье, Джозефина пригласила Аарона Сиссона поужинать с ней вечером в ресторане. Они заняли место в уединенном уголке, и за бутылкой бургундского она стала выспрашивать у него историю его жизни.

Отец его был механиком на подъемнике в угольной шахте и хорошо зарабатывал, но был убит при падении люльки, когда Аарону было всего четыре года. Вдова открыла молочную торговлю. У нее не было детей, кроме Аарона. Торговля шла хорошо. Она хотела, чтобы сын стал школьным учителем. Он три года поработал в школе для подготовки к званию преподавателя, но вдруг бросил это занятие и ушел в шахты.

— Почему вы это сделали? — спросила Джозефина.

— Трудно сказать. Я чувствовал, что это мне больше подходит.

Он производил странное впечатление интеллигентного человека с развитыми умственными способностями, питающего, однако, отвращение к образованию и умственной культуре.

Джозефина с любопытством всматривалась в душу этого недавнего шахтера. Она старалась дознаться, какая у него была жена. Но кроме того, что она была дочерью содержателя постоялого двора и обладала слабым здоровьем, девушка ничего не могла выпытать у Аарона.

— Вы посылаете ей деньги? — спросила она.

— Да. За квартиру ей не приходится платить. Дом принадлежит мне. Ей выдают ежемесячно определенную сумму из банка. Мать, умирая, оставила мне тысячу с небольшим фунтов.

— Вы не сердитесь, что я расспрашиваю вас?

— Разумеется, нет, — с улыбкой ответил он.

Манеры у него были почти светские. Он умел быть утонченно вежливым, и в то же время Джозефина чувствовала, что он держит ее на определенном расстоянии от себя, избегая интимности. Кое в чем он напоминал ей Роберта: белокурый, стройный, хорошо сложенный, — настоящий тип английской мужской красоты.

— Не скажете ли вы мне, почему вы покинули жену и детей? Разве вы не любили их?

Аарон поглядел на свою смуглую собеседницу, чуть-чуть нахмурясь.

— Почему я покинул их? — переспросил он. — Без всякой особенной причины. Им и без меня не худо живется.

Джозефина с удивлением вскинула на него глаза. Она заметила черты тайной боли на его пышущем здоровьем лице и болезненную напряженность взгляда.

— Не могли же вы, однако, так, без всякой причины бросить своих маленьких дочурок?

— И все-таки я сделал это. Без всякой причины, кроме того, что мне захотелось почувствовать себя на свободе.

— Вы искали новой любви?

— Нет, я искал свежего воздуха. Я сам не знаю, чего ищу.

— Но человек обязан знать это. Особенно, когда другие люди страдают из-за него.

— Нет. Дороже всего возможность свободно дышать свежим воздухом. Меня тяготила обязательность любви… Если я вернусь домой, я опять буду обязан любить, заботиться и все прочее…