Рене Баржавель - Дни мира

Князь Александр не стал вставать. Конечно, он с удовольствием принял бы участие в охоте на тигра, но одна только мысль, что для этого придется бродить по влажным душным джунглям, вызывала у него отвращение и слабость в коленях. Гризельда пообещала ему, что они уедут из Бангкока после того, как вернется с охоты. Отсутствовать она собиралась не больше недели, поэтому он немедленно начал собираться.

Гризельда, Джонатан и граф В. уехали на повозках из бамбука, в которые были запряжены горбатые буйволы, передвигавшиеся почти с такой же скоростью, как лошади. Их сопровождала кавалькада всадников на лошадях. В последний момент перед отправкой эскорт по приказу принца Райя был увеличен в два или три раза.

Пунктом сбора для охотников был назначен монастырь, размещавшийся в подземных галереях, вырытых в склоне холма из красного песчаника на краю джунглей. Они прибыли в монастырь поздно вечером, и их встретили монахи в желтых одеяниях, с гладко выбритыми головами. На деревьях собралось множество обезьян, взволнованных появлением такого количества гостей. Гризельду с сыном и графа привели в небольшую круглую комнату; ее стены украшали многочисленные небольшие изображения, вырезанные на каменных плитах. На полу, в связи с отсутствием столов, монахи расстелили скатерти и расставили чаши с дымящимся рисом и блюда с фруктами. Масляные лампы, сильно дымившие и наполнявшие помещение запахом прогорклого жира, были расставлены вдоль стен и весьма скудно освещали комнату.

После ужина гостей развели по небольшим комнатам без окон и дверей, вырубленным в толще песчаника. К Гризельде пришел совсем юный монах, что-то пытавшийся объяснить ей на непонятном языке и непрерывно жестикулировавший. Она поняла, что ее куда-то приглашают. Монашек привел ее в громадный зал, высокий свод которого терялся в темноте и казался черным небом. Судя по размерам зала, он должен был занимать чуть ли не все недра холма. В зале возле стены лежала гигантская статуя Будды, вырубленная из песчаника непосредственно на месте. Голова Будды опиралась на согнутую в локте руку; глаза его были закрыты, и казалось, что он спит вечным сном. На то, чтобы пройти от ног спящего до его головы, Гризельде потребовалось около минуты. Вокруг спящего гиганта толпились, словно придворные вокруг властелина, небольшие статуи стоящих или сидящих будд самых разных размеров, казавшиеся лилипутами рядом с Гулливером.

Повсюду горели масляные лампы. С потолка то и дело срывались капли сконденсировавшейся влаги, напоминая редкий дождь. Возле головы великана находилась сидящая статуя Будды, очевидно, покрытая слоем золота. На коленях у него лежала охапка свежесрезанных цветов. Небольшие полированные белые камешки изображали широко открытые глаза Будды; в них были вставлены зерна халцедона, изображавшие радужку, а в их центре находились черные алмазы, соответствовавшие зрачку. Трепещущий свет масляных ламп дрожал на золоте статуи, отражаясь от пристально смотревших на гостью глаз.

На пьедестале статуи сидел принц Райя, державший в руке золотой цветок, взятый им у Будды. В царившем в пещере полумраке его глаза казались такими же яркими, как и глаза Будды.

Гризельда ошиблась, посчитав, что объектом охоты будет старый дряхлый тигр. Нет, для такого охотника, как Райя, был выбран могучий хищник, поселившийся в выступе джунглей, глубоко внедрявшемся в просторную лесостепь, за которой начинались обрабатываемые земли. Ночью тигр выходил из леса, чтобы похитить из ближайшей деревни очередную жертву — буйвола или, иногда, крестьянина.

Разбухшее солнце медленно поднялось над горизонтом, отражаясь в воде рисовых полей. Загонщики заняли исходную позицию между деревьями.

Накануне Гризельда долго беседовала с принцем Райя. Он обещал ей помощь, как деньгами, так и непосредственным участием. Они договорились о пунктах встречи и средствах связи по всему миру.

Сейчас Гризельда находилась рядом с принцем на спине громадного слона. Они были в белом — он в куртке и широких сиамских брюках, она — в длинном белом платье и большой соломенной шляпе, к которой прикреплялась вуаль. На соседнем слева слоне сидел Джонатан, в сапогах и красной одежде в русском стиле. Как объяснил ему портной на «Федоре», это был цвет сражения, цвет победы. Вместе с ним на этом слоне находился граф В. в сером охотничьем костюме, недовольно поглядывавший на мальчика в красном, так как, по его мнению, красный цвет мог отпугнуть зверя. Но он слишком плохо владел английским, чтобы объяснить причину своего недовольства.