Рене Баржавель - Дни мира

— Что за страна!.. Нам нужно освежиться, погрузившись в поэзию Вергилия… И он протянул Джонатану сильно потрепанный томик в кожаном переплете с изданием «Энеиды». Гризельда попросила его улучшить французский своего сына. Так как он обладал знаниями во всех областях науки и человеческой деятельности, его уроки французского постепенно распространились на латинский, русский и немецкий языки, на искусство, историю, математику, астрономию, астрологию, политику и даже на игру на пианино.

Он очень нравился Джонатану.

— От тебя несет порохом, как от старого артиллериста! Это отвратительно! — Кто такой артиллерист? — Это солдат, стреляющий не из ружья, а из пушки. — Я стреляю из винтовка… — Из винтовки. Это женский род. — Из винтовки и револьверы… — Из револьвера. Он мужского рода. — Почему так нелогично? — удивился Джонатан. — Не знаю, — довольно ухмыльнулся педагог. — Так должно быть во французском. — В английском винтовка и револьвер одного рода. Это гораздо проще… — Английский придуман для людей с очень маленьким мозгом… — Со своим маленьким мозгом англичане выигрывают все войны! — Умные люди не воюют. И когда им объявляют войну, они проигрывают… Таким образом англичане захватили половину мира…. Чтобы выиграть войну, надо знать один простой секрет: там, где у противника один солдат, у тебя должно быть два! — А вы, французы, считаете себя умными? — Да, конечно!

— Значит, вы должны были проиграть все войны? — Нет… Время от времени мы вспоминаем эту простую вещь и выигрываем одно или несколько сражений. Понявший это Наполеон добрался до Москвы. Правда, он не подумал о русской зиме… — Вы собираетесь воевать с Германией? — Об этом много говорят, но, надеюсь, все сильно побаиваются войны. Правда, на этот раз мы будем втроем: Франция, Англия и Россия. — А если Россия объединится с Германией? — Тогда мы просто не станем воевать и позволим Германии самой объявить нам войну. Итак, мы еще раз окажемся идиотами. — Что это — идиот? — Это грубое выражение. И это одновременно нечто замечательное, что ты можешь использовать, не называя его. — Не понимаю… — Поймешь позже… Открой книгу на странице сорок три… Ты собираешься завтра охотиться на тигра? — Да, конечно. — Тебе нравится убивать животных? — Не знаю… Я никогда никого не убивал… Но иногда приходится делать то, что тебе не нравится…

Писатели всегда обсуждают одну и ту же книгу, художники — одну и ту же картину. Убийцы совершают всегда одно и то же преступление. С вариантами, так как все они разные. Когда Эдвард Лайонс узнал, что принц Райя пригласил Гризельду и князя Александра на охоту на тигра и что сын Гризельды и убитого в Гоби мужчины тоже будет участвовать в охоте, он обрадовался. У него неожиданно появилась возможность покончить одним ударом со всем гнездом врагов его страны. Уничтожить их будет труднее, чем расправиться с двумя людьми, оказавшимися в безлюдной пустыне, но нужный результат все же вполне достижим. Чтобы организовать охоту на тигра, требуется несколько дней. Для организации охоты на человека необходимо примерно столько же времени. Эдвард Лайонс связался со своим информатором во дворце, человеком по имени Анг Энг. Он был вожаком небольшой банды кхмеров, назвавших свою организацию именем древнего воинственного короля, которая несколько месяцев назад спустилась с гор на равнину, где грабежи давали более существенный результат.

У Герхарда Неймана были информаторы среди китайских торговцев, все покупающих, все продающих и знающих все. Выслушав его, он испросил аудиенцию у принца Райя.

Электрический вентилятор крутился под потолком, лениво перемешивая вязкий воздух. Гризельда сидела прямо под ним в длинной рубашке без рукавов из нежного индийского хлопка, весившего не больше, чем половинка птичьего пера. Молли укладывала ее волосы на ночь.

Через открытые иллюминаторы, защищенные от москитов сеткой, каюта заполнялась запахом цветов, пряностей и кухни плавучей деревни в близком порту, состоящей из множества небольших лодок, тесно прижавшихся друг к другу. Вместе с запахами в каюту влетали смех, песни, крики, музыка. И запах ила. И пение громадных лягушек, населявших притоки. И голоса больших странных ночных птиц, охотившихся за лягушками.

Негромко и равномерно билось надежное сердце судна. Это был работавший на угле механизм, никогда не выключавшийся, чтобы непрерывно снабжать корабль электричеством. Молли ворчала, словно терьер, у которого мастиф отнял любимую косточку.