Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— А как вы думали?! Путешествие в Мекку — это не прогулка по Эль-Рашиду! — возразил эмир. — Нам на каждом шагу придется развязывать свои кошельки. Деньги нам дал аллах, и мы должны тратить их, если решили посетить его дом!

Против его доводов трудно было возражать.

— Лучше бы нам пока пробраться ближе к порту. Там мы найдем укромный тенистый уголок, и всем будет хорошо. А затем и дела сладим.

От вокзала до порта можно добраться двумя путями: по каналу на лодках или на колясках. Эмир предложил ехать по каналу.

Паломники согласились.

Вскоре десятки длинных и узких балеми [8] Балеми — плоскодонные лодки, сделанные из коры финиковых пальм и просмоленные снаружи. засновали по каналу. Мухтар глядел на все окружающее как зачарованный. Стройными зелеными рядами высились вдоль берегов канала пальмы, образуя сплошные зеленые туннели, увитые зеленью дома сверкали в лучах солнца цветными стеклами. Лучи, прокрадываясь сквозь широкие листья бананов, играли на воде, создавая причудливое зрелище. «Басра красивей, чем Багдад», — подумал Мухтар.

Неожиданно вода в канале начала подниматься. Прилив ускорил движение лодок, и вскоре Мухтар увидел порт Басры, где стояли огромные океанские и морские пароходы и множество барж. В разные стороны мчались катера под английскими флагами. Сотни белоснежных чаек, тоскливо перекликаясь, Стремительно падали в воду, снова взмывали в воздух, садились на мачты кораблей, на пальмовые листья, на крыши плавучих лавчонок.

Подошли к берегу. Паломники по узким сходням стали осторожно спускаться на землю, оглашая воздух молитвенными песнопениями. Навстречу им двигался многолюдный поток горожан. Они обнимали стариков и целовали им руки, просили помолиться за них в доме аллаха.

— Разместимся вот здесь, возле этой кофейни, под пальмами, — распорядился эмир.

Облюбованное эмиром место всем пришлось по душе. Понравилось оно и Мухтару, его радовала близость воды.

Выпив пару чашечек кофе, эмир отправился хлопотать об отъезде.

Жара становилась нестерпимой. Горячий, накаленный воздух дрожал. Не спасали ни близость воды, ни зеленые шатры пальм. Люди обмахивались циновками и с надеждой глядели туда, где вздымались в небо черные дымы кораблей. Все с нетерпением ждали эмира. Ждал его и Мухтар.

Но эмир опять вернулся ни с чем. Широко размахивая руками, он возмущенно говорил:

— Нет постоянного рейса Басра — Джидда, нам не миновать Карачи.

— Ну что же, мы согласны. Пусть продадут билеты, — сказал старик с крашеной бородой.

Эмир долгим и молчаливым взглядом посмотрел на него. Потом раздраженно сказал:

— Легко говорить «пусть продадут билеты», сидя здесь, под тенью пальм. А вы попробуйте поговорить об этом вон в том белом доме.

— Ну что же, пойду и поговорю! — вскипел старик.

— Идите, но пеняйте на себя, если нам совсем откажут. Но одни мы сидим здесь. Несколько сот человек ждут парохода.

Паломники угомонили горячего старика. А эмир, наклонясь к купцу, сказал ему достаточно громко, чтобы услышали все:

— Я добился парохода до Карачи. Но мы должны отблагодарить начальника, его устраивает сто золотых лир, и чем быстрее, тем лучше…

Богач понимающе улыбнулся, вытащил из кармана шелковый платок и бросил в него три золотых монеты.

— Абдул-Хак, — сказал он, обращаясь к сидящему рядом паломнику, — ну-ка, брось сюда пару лир и передай соседу.

Шелковый платок купца быстро пошел по кругу. Эмир, полузакрыв, точно в молитве, глаза, прислушивался к звону монет и, размышляя о том, что начальнику все-таки придется отдать лир пятьдесят, сокрушался о человеческой жадности.

Его благочестивые размышления прервал Мухтар. Много дней в пути мечтал он о той минуте, когда сможет погрузиться в прохладные воды моря или реки. Ведь у себя, в Багдаде, он ни на день не разлучался с Тигром. И вот сейчас река была рядом. Мальчик приблизился к эмиру и робко произнес:

— Сейиди эмир, разрешите мне выкупаться?

— Как? Купаться? А вещи кто будет караулить? Ведь я сейчас должен опять уйти по делам.

Мухтар чуть не заплакал от огорчения.

Сидевший рядом с эмиром рыжебородый старик, взглянув на мальчика, разжалобился:

— Ходжа-эмир, я присмотрю за вещами, пусть мальчуган искупается.

— Ладно, иди, — смягчился эмир. — Только не надолго.

— Слушаю, сейиди! — радостно воскликнул Мухтар и помчался к реке.

Зеленые волны с тихим рокотом то набегали на берег, то откатывались от него. Вдали река, казалось, сливалась с небом. Еще секунда — и Мухтар, сбросив с себя одежду, очутился в воде. Он нырял с широко открытыми глазами, кувыркался, широкими взмахами рук рассекал набегавшие волны, испытывая величайшее наслаждение.