Фредрик Бакман - Медвежий угол

Уединившись, Кевин порвал сто крон на мелкие части и спустил в унитаз. Не включая свет. Не глядя на себя в зеркало.

Амат догнал Закариаса возле шкафчика в коридоре. После матча они не встречались, и Амат только сейчас понял, что ему следовало позвонить другу. Закариас был зол и обижен, Амат тотчас понял, что звонком он бы не ограничился.

– Привет… прости за субботу, все так быстро произошло, я…

Закариас закрыл дверцу, покачав головой.

– Понимаю. Вечеринка для своих. С твоей новой командой.

– Да ладно тебе, я вовсе не… – начал было Амат, но Закариас не дал ему договорить:

– Все в порядке. Теперь ты звезда. Понимаю.

– Зак, ты чего, я…

– Папа передает привет и поздравления.

Последнее было для Закариаса мучительнее всего. Его отец работал на фабрике, где все обожали хоккей. Основал «Бьорнстад-Хоккей» ее бывший рабочий, и все фабричные до сих пор считали, что клуб принадлежит им. Закариас многое бы отдал за то, чтобы отец мог похвастаться на работе сыном-юниором. Даже тот факт, что Закариас дружит с одним из них, заставлял отца сиять от гордости. Амат проглотил слова, которые собирался сказать, и стал подыскивать другие, но вдруг бейсболка слетела у Закариаса с головы, а сам он повалился на шкафчик. Рядом громко хохотали двое парней из выпускного класса, чьих имен Амат не знал.

– Ой! Мы тебя не заметили! – хихикнул один.

– Надо же, не заметить такого жирдяя! Интересно, чего ты жрешь? Жир небось? – ухмыльнулся другой, ущипнув Закариаса за живот.

Такие шутки Закариас слышал постоянно в течение многих лет, поэтому сам был в шоке, когда внезапно бросился на одного из парней и со всей силы ударил его в грудь.

Парень попятился так, словно сэндбэг вдруг ожил и нанес ответный удар. Немного опешив, выпускник, однако, быстро пришел в себя и двинул Заку по челюсти. Закричав, Амат встрял между ними. Выпускники, видно, на хоккей не ходили – не раздумывая, они повалили Амата на пол.

– А это у нас кто такой? Маленький террорист? Из Низины, да?

Амат молчал. Парень не унимался:

– В Низине живут одни террористы и верблюды. Так ты оттуда?

Амат не ответил. Он достаточно пожил на свете, чтобы усвоить: в таких случаях лучше молчать. Парень схватил его за грудки и прошипел в лицо:

– Я к тебе обращаюсь. Откуда. Ты.

Никто даже сообразить не успел, что произошло потом. Звук удара был такой оглушительный, что Амату поначалу показалось, что это его шарахнули головой об шкафчик. Бубу схватил одного из парней и поднял в воздух – выпускник был килограмма на три легче его, хотя и старше на год. Яростным голосом Бубу разъяснил:

– Из Бьорнстада. Его зовут Амат, и он из Бьорнстада.

Глаза у выпускника забегали, Бубу поставил его на землю, но только затем, чтобы тут же снова впечатать башкой в шкафчик. И, нависнув над ним, уточнил:

– Так откуда?

– Из Бьорнстада! Из Бьорнстада!!! Фак, Бубу… мы же просто пошутили!

Бубу отпустил его, и парни убежали. Бубу помог Амату подняться, протянул руку Закариасу, но Зак только отмахнулся, ударив его по руке. Бубу промолчал.

– Спасибо, – сказал Амат.

– Теперь ты один из нас. Никто тебя больше не тронет, – улыбнувшись, ответил Бубу.

Амат посмотрел на Закариаса. Из носа Зака шла кровь.

– Я… мы… – начал Амат.

– Мне пора на урок. Увидимся на обеде, мы все сидим вместе. Приходи! – перебил его Бубу и свалил.

Амат кивнул ему вслед. Оглянувшись, он увидел, что Зак уже забрал из шкафчика сумку и куртку и направился к выходу.

– Блин, Зак! Подожди! Ты чего, он же ВСТУПИЛСЯ за тебя!

Закариас остановился, не оборачиваясь, не хотел, чтобы Амат увидел его слезы.

– Нет, – ответил он. – Он вступился за тебя. Так что давай вперед, звезда. Твоя новая команда ждет тебя.

Дверь захлопнулась. Угрызения совести, чувство стыда и несправедливости – Амат не знал, куда от всего этого деваться. Он бы вмазал со всей дури по дверце шкафчика, но слишком боялся, что из-за травмы не сможет играть в финале. Он поднял с пола телефон и сунул в карман.

Беньи возвращался в класс, но, когда проходил мимо туалетов, одна из дверей открылась и оттуда вышел Кевин. Для Беньи это было как удар из мертвой зоны. Он знал, что Кевин не ходит в школьный сортир. Кевин быстро прошел мимо, Беньи замер на месте. Обычно его так легко не удивишь, но сейчас он так и остался стоять, раскрыв рот и прикрыв глаза. Кевин отвел взгляд, притворившись, что его не заметил.

Все, кто наблюдал их на льду, всегда, сколько друзья помнили, говорили, что они работают на одной волне, на некой секретной частоте, доступной им одним, в каждый момент игры оба не глядя чувствовали, где находится напарник. Ни Кевин, ни Беньи не смогли бы объяснить словами, но сейчас сигнал пропал, вместо него шли только помехи. Кевин встал за спиной у Лита, подперев стену, другие игроки автоматически сдвинулись. Беньи никогда не знал, кем бы он был без своей команды, – но сейчас, похоже, он это узнает.