Сергей Антонов - Трудный день

— А вы поддержали бы замену разверстки налогом? — спросил Владимир Ильич.

Ответило сразу несколько голосов:

— Смотря какой налог…

— Поддержали бы!

Кое-кто был и озадачен: а не окажется ли этот налог тем хреном, который не слаще редьки? Но, очевидно, большинство за отмену разверстки.

Не все еще было ясно и Ленину, и он ответил, что, видимо, нужно время, чтобы этот вопрос решить правильно…

Отвечая на вопросы о войне, о ситце, о соли, Ленин чувствовал, что за всеми житейскими вопросами этих людей стоят вопросы государственного, общеполитического характера и на них нужно дать ответ.

Городского вида человек давно уже, выбирая удобные моменты, подходил то к Родионову, то к представителю укома, то к хозяйке и о чем-то просил. Он явно был озабочен.

Ленин осведомился, что происходит, не нужно ли чем помочь?

— Фотографироваться приглашают… — сказал Родионов. — Темнеть начнет…

— Ну уж если надо… — Ленин поднялся.

Вечер еще не наступил, но предвечерняя тишина, какая-то усталость воздуха и света напоминали о нем.

На улице первыми окружили Ленина ребятишки. Он с улыбкой протянул им руки.

Самые проворные быстро схватили ладони Ленина, боясь, что соперники опередят.

— Ну? — спросил он. — Школа у вас есть?

— Есть! Есть! — грянули голоса.

— А книжки? Тетради?

— Есть книжки! Есть тетради!

— А тепло ли в школе? Не мерзнете ли на уроках?

— Тепло! Тепло!

— А закону божьему вас учат? — прежним тоном спросил Ленин.

— Учат! Учат! — ответили одни.

— Нет! Нет! — закричали другие. — Не учат.

— Хорошие у вас учителя?

— Хорошие!

— А может быть, хорошие потому, что не строго спрашивают с вас?

— Спрашивают строго!

— А какая вторая буква в слове «корова», — вдруг задал вопрос Владимир Ильич, — «а» или «о»?

Мнения по этому вопросу разделились: одни кричали, что «о», другие, что «а». Владимир Ильич весело смеялся.

К Ленину все время пробивался дед Андрей Курков. Наконец он очутился позади Владимира Ильича, но «встрять» в разговор случая не подвертывалось, и дед ждал. Теперь, когда Ленин рассмеялся, Андрей Курков начал:

— Владимир Ильич, у нас, мужиков, к вам дельце небольшое, — и смело оглянулся на Родионова и секретаря Волоколамского укома Круглова.

— Пожалуйста, — охотно отозвался Ленин.

Старик, видимо, переговоривший уже с другими крестьянами, стал жаловаться на местную власть, которая закрыла их маслобойню. Говорил старик убедительно, с достоинством, уверенный, что его непременно поддержат… Увлеченные Курковым, в разговор вступили самые пожилые и, видимо, самые уважаемые сельчане. Ленин внимательно слушал, обещал помочь разобраться, считая это недоразумением.

Пока выносили скамьи, пока рассаживались, быстрые зимние сумерки уже подступали к околице, осторожно заволакивая серое небо над площадью.

Ленина и Крупскую посадили в середине скамьи, по бокам и за ними стали размещаться крестьяне. На свободное место впереди ринулись ребятишки.

После фотографирования Ленин, Крупская, Родионов и Круглов направились к столу, который заменял трибуну.

Митинг открыл Дмитрий Родионов. Надолго запомнил Владимир Ильич слова этого умного крестьянина, которому горячо аплодировал:

— От лица собравшихся я приветствую новое событие в жизни деревни. Мы, крестьяне России, были темны, и вот теперь у нас появился неестественный свет, который будет освещать нашу крестьянскую темноту.

Ленин подумал, что для крестьянской массы электрический свет, конечно, есть свет «неестественный», но для коммунистов, для партии гораздо неестественнее то, что сотни лет крестьяне жили в темноте, нищете, в угнетении у помещиков и капиталистов.

Когда предоставили слово Ленину, крестьяне стали громко рукоплескать, кричать «ура!», вверх полетели шапки. Владимир Ильич подошел к столу вплотную.

— В вашей деревне построена электрическая станция. Пока только в одной деревне. Но нам важно, чтобы вся страна была залита светом.

Владимир Ильич напрягал голос: ему хотелось, чтобы его услышали все собравшиеся. Ведь некоторые приехали и пришли из соседних деревень, давно мерзли на морозе, ждали… Наклоняясь вперед, Ленин обращался то к одному, то к другому. В порыве этом он сам не заметил, как смял шапку в руке. Взмахивая ею, он как бы подчеркивал слова, на которые ему хотелось обратить особое внимание крестьян.

— Советское правительство разрабатывает сейчас проект электрификации. С помощью электричества мы будем обрабатывать землю, водить поезда!..