Арчибальд Кронин - Три любви

Она опять глубоко задумалась и долго смотрела на умирающее пламя камина, потом поежилась, закрыла окно и отправилась спать. Но сон не шел.

Наконец ей удалось задремать, но почти сразу она очнулась и, вздрогнув, села в кровати. Она вдруг осознала губительные последствия своего непоправимого разрыва с Джо.

На следующий день Люси погасила долги по счетам – тем, что Джо с такой помпой обещал оплатить. В нравственном отношении она не считала себя обязанной сделать это, иначе вопрос давно был бы закрыт, но теперь это стало делом чести. Презирая себя за первоначальное малодушие, Люси ухватилась за эти обязательства и с горькой готовностью выполнила их. В результате у нее остался капитал менее сорока фунтов, но она не собиралась долго рассуждать о том, большая это или маленькая сумма. Низменные финансовые соображения ничего не значили по сравнению с ее оскорбленной гордостью.

В каком-то смысле сама оплата этих счетов успокоила ее уязвленные чувства. Она отстояла свое доброе имя, но временами терзалась воспоминаниями о том злосчастном визите Джо. Иногда безобразная сцена внезапно представала перед ее мысленным взором, и Люси замирала, бросая работу. Часто по ночам, охваченная тревожными раздумьями, она беспокойно ворочалась в постели. После одной такой ночи Люси решила сообщить Эдварду о поведении Джо. Негодующе сжав губы, она быстро описала в письме свою горчайшую обиду. Но затем задумчиво порвала листок и бросила клочки в камин. Нет, она не станет ронять свое достоинство. Самым действенным оружием будет молчание!

Тем не менее, несмотря на бодрый вид, Люси, случалось, теряла душевное равновесие. На следующей неделе дни тянулись ужасно долго, и в субботу, успев на поезд, отходящий в половине первого, Люси возвращалась домой усталой и подавленной. На платформе в Ардфиллане она заметила мисс Хокинг, одетую в костюм от портного, величавую и совершенно не обеспокоенную вокзальной суматохой. При виде человека, ожидающего ее, грустное личико Люси оживилось, и она воскликнула с нескрываемым удовольствием:

– Уж конечно, вы не меня встречаете?

Мисс Хокинг серьезно кивнула и внушительным тоном ответила:

– Пойдемте! – И таинственно прибавила: – Со мной.

Люси открыто рассмеялась – впервые за много дней.

– Вы решили со мной разделаться? – спросила она, подразумевая, что мисс Хокинг намеревается насильно похитить ее.

– Может быть! – без тени улыбки отозвалась дама.

Она могла сохранять серьезность в забавных ситуациях, но частенько разражалась неожиданным смехом, когда ситуация требовала предельной серьезности.

– Куда же все-таки мы идем? – дружелюбно настаивала Люси.

«Как приятно, – думала она, – когда тебя таким манером встречает элегантная и приветливая женщина!»

– К Аллену! – лаконично объявила мисс Хокинг.

И они чинно направились в одно заведение – это был ресторан, но не обычный, а модный, даже знаменитый. Заметно отличаясь от скромных кафе Ардфиллана, где Люси часто обедала, ресторан «У Аллена» представлял собой вершину изысканности по части кондитерских изделий. Там были пальмы, роскошные ковры, официантки с именными карточками, высокопоставленная клиентура и заоблачные цены. Время оркестров еще не наступило, а иначе у Аллена играли бы Мендельсона!

Мисс Хокинг знала все ходы и выходы в заведениях такого рода и потащила Люси за собой к прелестному столику для двоих, стоящему у окна под развесистыми листьями громадной пальмы.

Усевшись, мисс Хокинг сняла перчатки и окинула зал царственным взором. Моментально появилась официантка, и, даже не взглянув на нее, Пинки заявила, что они закажут это, это и то. Ее мизинец, изящно изгибаясь, прокладывал пленительный курс через таинственные широты меню, составленного по-французски. «Да, приятно, – снова подумала Люси, – когда с тобой так обращаются». И особенно это было приятно для маленькой женщины, с которой в последнее время столь немилосердно обходилась судьба. У Люси неожиданно возникло чувство жалости к себе. Не часто она в последнее время позволяла себе слабину. Если с ней обращались хорошо, она была мягкой, очаровательной, в противном случае становилась жесткой и неподатливой, как устрица в раковине.

Сейчас, проглотив несколько ложек густого супа, который напоминал куриный, но был более душистым, она, подняв глаза, пробормотала:

– Все это очень приятно. – И с благодарностью улыбнулась – этим утром она позавтракала на ходу. – Но не понимаю, почему мы здесь.