Арчибальд Кронин - Три любви

От Люси по-прежнему ускользал смысл его слов. Под плотоядным взглядом Джо она чувствовала себя очень неуютно, отказываясь понимать, что происходит. Это было слишком для нее. Она продолжала напряженно молчать, и под влиянием своего настроя он расценил это молчание как проявление благосклонности. И хотя он намеревался проявить осторожность, еда и выпивка разожгли в нем глухое желание. Он понимал, что она в его власти. Его возбуждал вид ее стройной фигурки, мягко подсвеченной пламенем камина, и он пожирал ее глазами, в которых горело вожделение. Она учащенно дышала, ее грудь ритмично вздымалась и опускалась. У него пересохло во рту, когда он наклонился к ней и положил руку ей на колено.

– Мы всего лишь люди, правда, Люси? – хриплым голосом произнес он. – Мы с тобой можем поладить.

Жест ужаснул ее больше, чем слова. По спине Люси пробежал холодок, а горло сжалось от спазма. Вязанье упало на пол.

– Что ты имеешь в виду? – прокричала она.

Она оттолкнула его руку, но он успел схватить ее за запястье. Освободившись от его пальцев, Люси вскочила с мертвенно-бледным лицом, даже губы ее побелели. Она тяжело дышала, почти задыхалась.

– Ну куда ты убегаешь? – протянул он, поднявшись и нетвердо держась на ногах.

– Не смей! – яростно выкрикнула она.

Его глазки из-под густых нависших бровей сверлили ее, – казалось, на Люси смотрит крупный зверь, распаленный близостью добычи. Он сделал шаг к ней, и она смутно осознала, что они в доме одни. Вдруг ей стало ясно, чего он хочет от нее, и она будто провалилась в ночной кошмар.

– Не волнуйся, – хрипло пробормотал он, пытаясь вкрадчиво улыбнуться. Но вместо улыбки на его лице застыла гримаса. – Я позабочусь о тебе, милая моя.

Пятясь, она наткнулась на стол и для защиты выставила руку, опрокинув пустой стакан. В холодной ярости Люси схватила его, молча глядя на Джо.

– Чего ты боишься? – буркнул он.

Теперь он стоял близко от нее. Она заметила подергивание его щеки, мелкие капельки пота на лбу. У нее задрожали колени, и комната поплыла. Страха не было, была лишь досада и злость на то, что ее доверие обмануто.

– Что ты имеешь в виду? – сквозь стиснутые зубы вновь спросила она.

Немного помолчав, он пробормотал:

– А-а! Полегче. Ты мне всегда нравилась. Мы с тобой могли бы отлично поладить, а вот ты…

Он немного замялся.

Она холодно взглянула на него, и тут на нее накатил внезапный приступ ярости. Ее не остановила его нерешительность. Она со всей силы размахнулась и разбила стакан о его скалящиеся зубы.

Огорошенный и вмиг протрезвевший, он неловко дотронулся до разбитого рта. Комната наполнилась звоном рассыпавшихся по полу осколков стекла. У нее рука тоже была поранена, но боли она не чувствовала, а скованное тело сразу обрело живость. Люси быстро повернулась, решительно вышла из комнаты и в следующий миг распахнула входную дверь, встав на пороге освещенной прихожей. Ее трясло – должно быть, от холода. Блестящие глаза пылали нескрываемой яростью. Как ей показалось, ждала она долго. Над ее непокрытой головой мерцал газовый рожок. Потом раздалось шарканье, и Люси услышала, как Джо надевает пальто и шляпу. Медленно ступая, он вышел и взглянул на нее. Прижатый ко рту носовой платок почти скрывал лицо Джо, но в маленьких глазках застыло несвойственное ему, жалкое, подавленное выражение.

– Зачем ты это сделала? – хрипло пробурчал он из-под складок платка. – Могла бы просто сказать…

В ней не осталось и следа тревоги, но ей вдруг опротивело его грубое и глупое лицо.

– Уже оделся? – с язвительной холодностью спросила она.

– Я не собирался ничего такого делать, – пробормотал он плаксивым голосом.

Она молча смотрела на него. Потом отчетливо произнесла ледяным тоном:

– Я больше в тебе не нуждаюсь.

Джо уставился на нее и замер на несколько мгновений. Потом его глаза наполнились слезами, и, ни слова не говоря, он повернулся и тяжело зашагал по дорожке.

Когда он ушел, Люси вернулась в прихожую, захлопнула дверь, закрыла ее на засов и на миг в изнеможении прислонилась к ней. Теперь на нее навалилась невероятная слабость. Не облегчение она испытывала, а омерзение – ее просто тошнило от всего этого. Неожиданность, потрясение от возмутительного поведения Джо наполнили ее негодованием и отвращением. Даже плакать она не могла. Она распахнула настежь окно в прокуренной комнате, и туда хлынул холодный воздух. Люси почувствовала, как он овевает ее неподвижную фигуру. Большими потемневшими глазами всматривалась она в ночной мрак. Потом повернулась, и взгляд этих хмурых глаз, словно впитавших в себя мглу ночи, упал на стол, на остатки презренной трапезы, которую она приготовила. Ей стало стыдно от одного вида этих блюд. Она с таким рвением старалась угодить Джо! Вспомнив, как он обжирался, она скривила губы. Брат Фрэнка! Фрэнк был прав! Жизнь вдруг показалась ей лишенной всяческой морали.