Арчибальд Кронин - Три любви

– Мне бы хотелось поговорить с сыном. Вы не возражаете?

Купер взглянула на нее, вскинув брови в знак осуждения ее манеры.

– Я собиралась уйти, – обиженно произнесла сестра. – У меня работа, знаете ли.

Она встала. За ней с насмешливым щелчком захлопнулась дверь.

Люси повернулась к сыну. Наконец-то они остались одни. Несколько мгновений она молча смотрела на него, затем выражение ее лица постепенно смягчилось – ведь она испытывала к своему мальчику нежность, которую не выразить словами.

– Я хотела избавиться от этих людей, – помедлив, пояснила она.

Бросив хмурый взгляд на мать, он нетерпеливо мотнул головой и сердито ответил:

– И ты в этом преуспела. Неслыханное дело – устроить такое! К вечеру эту историю разнесут по всей больнице. Не сомневайся, эта идиотка Купер все разболтает.

– Но мне надо было прийти, Питер. Разве не понимаешь?

– Нет, не понимаю.

Тон Питера обеспокоил Люси, но она была уверена, что заставит его принять ее точку зрения.

– Я ждала тебя целый час, – заставив себя говорить спокойно, объяснила она. – Я не знала, придешь ли ты домой. Мне надо было поговорить с тобой.

Он мрачно хохотнул:

– Ты продолжаешь считать меня ребенком, который держится за твою юбку и должен тебя слушаться. Неужели я сам не смогу о себе позаботиться? Зачем ты бегаешь за мной, повсюду лезешь, и от этого я выгляжу дураком перед… перед всеми?

Люси в упор посмотрела на него, чувствуя, как предательский румянец заливает ее щеки.

– Вот потому-то я и пришла – не хочу, чтобы ты делал глупости, – твердо возразила она.

– Что такого я сделал? – взорвался он. – Ну скажи! Может быть, я пью, или играю в карты, или ворую? – Он кипел добродетельным негодованием. – Что говорила обо мне сестра Купер? Давно, мол, не видела такого спокойного врача-резидента! А ты говоришь, будто я…

– Я думаю о твоем будущем, – перебила его Люси, возвысив голос.

– Пусть так, но неужели ты не хочешь, чтобы я был счастлив? – немедленно парировал он и после победоносной паузы уточнил: – Вполне естественно, что меня интересует… мисс Тулли. Я этого не отрицаю и не стыжусь. Она замечательная девушка.

Лицо Люси тотчас изменилось, оно приобрело сероватый оттенок. Слова сына терзали ее, она вцепилась в подлокотники кресла и подалась вперед.

– Не говори так, – резко бросила она. – Неужели я буду сидеть на месте и смотреть, как ты путаешься с этой пухлой маленькой пустышкой?

Питер взглянул на мать с мрачным негодованием.

– Пустышка? – повторил он. – Позволь сказать тебе, что мисс Тулли – весьма обеспеченная девушка.

«Неужели он не может думать ни о чем, кроме денег, – притом что это грязные деньги?» – подумала Люси.

– И перестань обзываться, – настаивал он. – Ты грубо вела себя с Роуз. Неужели нельзя быть повежливее?

– Что?! – дрожащим голосом воскликнула она. Кто же однажды просил ее быть вежливой с другой женщиной? Она не удосужилась задуматься об этом! – Значит, так ее зовут? Роуз?

– А почему бы и нет? – Питер пнул стоящую на полу скамеечку для ног. – Это имя ей подходит.

И снова агония ревности. У Люси затряслись колени, и, не сдержавшись, она выкрикнула:

– Что она сделала для тебя, чтобы заслужить это?

Он повернул голову – недавнее унижение заставило его взглянуть на нее.

– Ничего она не сделала! – рявкнул он. – И зачем ей что-то делать, я этого вовсе не хочу! Так случилось, что я люблю ее, а она любит меня – вот и все.

– Любовь! – с жаром воскликнула Люси. – Что она знает о любви – это нежное бело-розовое создание? Стала бы она работать ради тебя до мозолей? Стала бы драться ради тебя, надрываться и голодать?

– Мне не нужны от нее такие подвиги, – вспыхнув, сказал Питер. – Помимо этого, в жизни есть другие вещи.

– Как давно вы знакомы? – продолжала Люси тем же напряженным голосом. – Несколько месяцев? Ты считаешь ее хорошенькой и из-за кукольного личика забываешь обо мне. – Она хрипло дышала, словно спазм стиснул ее горло. – Стыдно так себя вести. У тебя совсем нет благодарности, нет чувства приличия?

– Чего ты от меня ждешь? – вскинулся он. – Хочешь, чтобы я никогда не женился, не преуспел в жизни? Полагаешь, я всегда буду цепляться за твою юбку?

– Тебе нет еще и двадцати трех, – возмутилась она, – а ты вон что болтаешь! Да как ты смеешь? Подумать только, он бойко толкует о женитьбе, едва ему улыбнулось чье-то глупое личико!

– Не говори так, – хмуро отозвался он. – Мне это не нравится.