Арчибальд Кронин - Три любви

– Так спите, – предложила Пинки. Она плела для Фейри венок из маргариток. – Хочу, чтобы вы поспали. Будь у меня с собой виолончель, я бы сыграла вам, чтобы вы уснули. Вы будете спать подле меня!

Но Люси не уснула. Вместо этого она с любопытством рассматривала мисс Хокинг из-под полуопущенных век. У нее возникло странное чувство близости с этой необыкновенной красивой женщиной, с которой она оказалась наедине в чаще леса и которую почти совсем не знала. Эта мысль завладела ею, когда она разглядывала крупные, но изящные ноги и руки Пинки, разбросанные на траве с некоторой фривольностью. И чем дольше Люси думала на эту тему, тем в большее смущение приходила.

– Мои ноги? – вдруг сказала мисс Хокинг и покосилась на подругу. – Вы ими восхищаетесь.

Люси зарделась и поспешно отвела глаза. Она в некотором роде думала…

– Они довольно красивые, – продолжила Пинки, оценивающе поглаживая свои икры. – Знаете, греческие изгибы. О да! Вам бы взглянуть на меня раздетую или когда на мне шаровары. Совершенно очаровательно!

Люси подчеркнуто отвернулась и натянула подол собственной юбки на лодыжки. Она терпеть не могла такого рода разговоры. Ее отличала чрезмерная скромность, равно как и гордость. Она была не из тех женщин, которые пристально рассматривают свое обнаженное тело, а тем более тело другого человека, когда тот раздевается. Однако мисс Хокинг проявила к данной теме нетерпеливый интерес, видимо получая от этого большое удовольствие.

– Наш долг в отношении нашего тела – поддерживать его красоту. Нам не следует его стыдиться! Разве не так должно быть? Женская нагота – создание Господа. Скажите, – вдруг спросила она, – вы были счастливы замужем?

– Да, – кратко ответила Люси.

Она не одобряла этого разговора и не понимала его смысла.

– Вы испытали большое счастье? – настаивала мисс Хокинг. – Ну расскажите же мне.

Тема беседы или сама ситуация, казалось, приводят ее в странное возбуждение.

Но Люси хранила молчание, холодное молчание.

– Право, у меня есть причина спрашивать, – продолжила Пинки, широко раскрыв простодушные глаза.

– Мне не хотелось бы говорить об этом, – решительно отрезала Люси ледяным тоном.

– Замужество – всплеск любовных чувств! – восторженно пробормотала мисс Хокинг и повесила на жирную шею Фейри венок из маргариток. – Разумеется, не все на это способны – правда ведь, Фейри, дорогой? Но я… знаете, я…

Мисс Хокинг умолкла, засмеявшись с застенчивой игривостью, которая действовала Люси на нервы. Никогда не казалась ей Пинки столь нелепой, как в этот момент. Люси раздражали эти постоянные намеки на секс. Она неожиданно вспомнила тот случай, когда мисс Хокинг подалась вперед, завороженно наблюдая за полуодетым Питером, который скакал перед ней в пижаме. Сейчас в ее мечтательных глазах светилось то же возбужденное любопытство. Люси была ошарашена.

– Давайте уйдем отсюда, – с беспокойством сказала она, вскочив на ноги.

Мисс Хокинг, которая лежала на спине с заложенными за голову руками, томно подняла взор.

– У нас с вами такой милый разговор! Я хотела бы продолжать и продолжать. Совсем как ручей в стихотворении Теннисона.

В ответ Люси зашагала по тропинке. Ее начал беспокоить слабый проблеск понимания, смутная догадка, тревожная и мрачная.

Через минуту, однако, мисс Хокинг догнала ее. Она вновь была весела и трещала без умолку. Но Люси не разделяла ее настроения. Она была задумчива и молчалива, когда они вышли из леса и направились по приморской дороге в Ардфиллан.

– Я же сказала, что не хочу долго гулять, – сердито бросила она. – Мы прошли несколько миль.

Дорога и вправду казалась бесконечной. Люси не сомневалась, что натерла пятку до волдыря. Фейри, на левое ухо которого был косо надвинут венок из маргариток, имел страдальческий вид. Он семенил рядом с ними, но время от времени останавливался у канавы и лакал воду сомнительной чистоты. Даже мисс Хокинг выглядела растрепанной и утомленной от ветра и солнца, но не теряла бодрого расположения духа. Вытащив из кармана шоколадный кекс, она предложила кусочек Люси, но та отказалась, и мисс Хокинг принялась с довольным видом жевать.

– Я всегда беру с собой кексы, – бодро проговорила она, вонзая зубы в кекс.

На ее щеке размазалось коричневое пятно. Люси ничего не сказала и захромала дальше.

Уставшие, со стертыми ногами и проголодавшиеся, они дошли до Ардфиллана к шести часам. Как раз зазвонили колокола. Путешественницы начали подниматься по Гарсден-стрит, и Люси, сделав над собой усилие, чтобы избавиться от плохого настроения, повернулась к попутчице.