Максим Макаров - Кадетство.Выбор

— Сейчас сюда выйдет полковник Ноздрев…

— Ноздря? — догадалась Ксюша.

Девочка сочувственно на нее посмотрела.

— Ага, ты его еще в лицо так назови, и я с удовольствием передам привет твоему парню. — Тут девочка напряглась. — А вот и он.

Ксюша встала на цыпочки и, вытягивая шею, пыталась поверх пахнущих лаком причесок разглядеть, что там происходит. Ее новая знакомая, видимо, действительно была здесь частой гостьей, потому что невозмутимо стояла рядом и, явно ничего не видя, продолжала рассказывать:

— Теперь Ноздрев внимательно нас осматривает.

— Как дойных коров? — иронично поинтересовалась Ксюша, но девочка ее иронию проигнорировала.

— Видишь вон тех, — она кивнула куда-то вбок, — крашеных. Ну, с татуировками. Этих сейчас точно завернет. Я их уже в четвертый раз вижу. И всегда одна и та же история, — умудренно вздохнула девочка.

Крашеных, на которых она указала, действительно отправили домой. А вместе с ними под раздачу попала и Ксюшина знакомая. Не прошла по возрасту.

Покорно выбираясь из толпы, она бросила Ксюше:

— И вот так каждый раз. Я еще ни разу за КПП не проходила. — И оптимистично добавила: — Но в следующий раз точно получится.

Ксюша вместе с другими допущенными на дискотеку девочками пропала внутрь. В танц-зале было шумно. Около стен беспокойно озирались кадеты помоложе, а в центре уже активно дубасились старшекурсники.

При появлении девочек старшие оглянулись и немедленно бросились в атаку. Младшие жадно рассматривали вновь прибывших, но подойти не решались.

Ксюша дипломатично уклонилась от приглашения симпатичного высокого суворовца в очках и пошла вдоль зала, высматривая Илью. Но его нигде не было видно. Наконец она решилась обратиться к одному из кадетов, робко стоявшему около колонны:

— Ты не знаешь, где я могу найти Илью Синицына?

Мальчик взволнованно оглянулся и, убедившись, что незнакомая красивая девушка обращается именно к нему, смущаясь, ответил:

— Синицын… Кажется, он из третьего взвода. — И кивнул на кадетов, кучкующихся апротив. — Вон третий взвод.

Ксюша поблагодарила и направилась в указанном направлении.

Петрович первым увидел, что к ним целенаправленно движется очень красивая девочка, и, толкнув остальных, приосанился.

— Я всегда знал, что самое лучшее — детям, — довольно громко сообщил он.

Старшекурсники бесцеремонно выперли их с танцпола, захватив самых симпатичных девчонок, оставив «сосам» лишь крокодилиц, которые теперь подпирали стенки или танцевали друг с другом.

Но Ксюша сразу развеяла его мечты. Остановившись рядом с кадетами, она внимательно огляделась, будто искала кого-то, и спросила, обращаясь к Сухомлину, который своими очками вызвал у нее доверие:

— Где я могу найти Илью Синицына?

— Синицу, что ли? — намеренно употребив прозвище, уточнил Сухомлин.

Ничего себе красотка Синицына ищет. — Так он с Леваковым в город ушел.

— В город? — упавшим голосом переспросила Ксюша.

Сухомлин кивнул:

— Ну да. У них там, наверное, стрелка с кем-нибудь забита, — добавил он от себя.

— С кем стрелка забита? — насторожилась Ксюша.

— Известно с кем, — пожал плечами Сухомлин и вдруг подпрыгнул, потому что его сзади больно пнул Петрович. — Короче, девушка, ничего не знаем, ничего не видели, — поспешно отмазался он.

Но Ксюша уже понуро шла к выходу. Значит, у Ильи кто-то появился.

Поэтому он и перестал ей звонить. Поэтому и ушел вчера, не дав ей и слова сказать.

Ревнуя к неизвестной сопернице, Ксюша и сама не заметила, как заплакала.

5 Сухомлин ошибался практически во всем. И, прежде всего, неверным было его предположение относительно Андрея. В то время как Ксюша в слезах покидала Суворовское училище. Леваков выходил из троллейбуса, крепко сжимая в кулаке адрес той женщины. Дом он нашел практически сразу, но долго стоял во дворе, задрав голову и пытаясь угадать, за каким окном скрывалась сейчас женщина, которая его когда-то бросила. Андрей с трудом представлял их встречу. И заметно волновался. А вдруг ОНА уже передумала?

Вдруг ОНА рассмеется ему в лицо и захлопнет дверь перед самым носом?

Ну что же, рассудил Андрей, во всяком случае, он попробует, и тогда уже никто, даже генерал Матвеев, не скажет, что Леваков трус.

Решившись, парень вошел в подъезд. Мимо него, удивленно оглядываясь, прошел мужчина с боксером. Андрей поднялся на второй этаж.

Обивка на двери кое-где порвалась, и сквозь дыры торчала вата. Номер отсутствовал, но Андрей был почему-то уверен, что не ошибся. В углу лестничной площадки был расстелен матрац, на котором кто-то спал, беспокойно рыча во сне.