Станислав Рудольф - Дальтоник

Дана отбросила прядь волос со лба и тихо промямлила:

— У меня их с собой нет…

— Сходи за ними в класс!

— Я вообще не принесла их в школу!..

Директор Ракосник изумленно глянул на своего заместителя, тот пожал плечами. Подобное поведение казалось обоим по меньшей мере странным.

— Я боялась, что кто-нибудь стащит.

— Чепуха! Ты могла положить деньги в мой сейф. Это тебе в голову не пришло?

Дана не ответила. Директор Ракосник снова зашагал по кабинету.

— Только и слышишь жалобы! Родители беспокоятся, что детям не платят заработанные ими деньги. Что они подумают о нас, учителях? Конечно, это их право — жаловаться. Но ко мне, ко мне они не идут! Говорят в других местах. И не где-нибудь в молочной или там у мясника, а в облоно или на родительском собрании! А мне потом звонят все кому не лень: что это, мол, творится у вас в школе? Это, Дана, с твоей стороны несерьезно! Тебе-то ни перед кем не надо оправдываться, самое большее — тебя отругаю я! Но нам с товарищем Гавелкой еще полгода придется выслушивать попреки! Что мы зажали деньги! Украли у детей! Мы — жулики! Как будто я не знаю людей: их хлебом не корми, дай возможность пошуметь! И этот тоже!.. — повернулся он к Камилу. Камил вздрогнул. — Являешься в школу с какой-то сомнительной танцульки, и от тебя несет, как из пивной бочки! Чтоб такое в последний раз! Понятно?.. — Камил мотнул головой, словно загнанная лошадь. — С нас уже хватило дурацкой истории с роялем! Я вчера целое утро потратил на пани Кризову, до которой дошли слухи, что ты отдал на растерзание их семейный рояль! И это — ты, такой отличный музыкант! Нет, ты — варвар! Вандал! Конечно, — он изменил голос и коснулся взглядом Гавелки, — это и наша ошибка! — и, заметив зажигалку на своем рабочем столе, кинулся к ней, раскурил давно погасшую сигарету, потом объявил Дане: — Скоро десять! — Все поглядели на маятник часов, что висели на стене между двумя низкими шкафчиками и отмеряли время уроков. — В десять пятнадцать идет автобус в Тынец. Собирайся, езжай домой за деньгами и за списком! В двенадцать вернешься и раздашь ребятам деньги! Тебе все ясно!

— Но у меня уроки, товарищ директор… — замялась Дана.

Директор Ракосник сделал резкий жест той рукой, в которой держал сигарету.

— Их вместо тебя проведет товарищ Гавелка. Ничего с твоими ребятами за два часа не случится. У меня все! — Он отпустил ее, но тут же вспомнил: — Когда возвратишься, я хочу просмотреть список, поняла?

Дана едва заметно кивнула и, не сказав ни слова, направилась к выходу. Она открыла дверь, в кабинет ворвался шум ребячьих голосов и трель звонка, этого врага столь дорогих сердцу переменок.

Денег у Даны уже не было. Совсем. Ни в классе, ни дома. Она знала, что рано или поздно деньги за шиповник кто-нибудь спросит, да и вовсе не собиралась их присваивать. Это было бы обыкновенным воровством, чего она никогда бы себе не позволила. Конверт с тысячью двумястами пятьюдесятью кронами в течение нескольких месяцев был ее добрым гением. Дана могла улыбнуться почтальонше, принесшей счет с проставленной заранее суммой страховки за автомобиль, оплатить рождественские подарки и выдавать, причем регулярно, деньги Павлу на карманные расходы. Несколько раз Дана давала себе слово, что на этот раз, именно на этот, она в последний раз лезет в измятый конверт. Что после Нового года непременно положит обратно недостающую сумму, но заботливая свекровь достала им путевки на зиму, куда-то в Есеник: «Вам необходим чистый воздух, всем троим: ребенку, Павлу и тебе, Дана!» Павлик и Павел страшно обрадовались этой поездке в горы, все ее уговаривали, ведь горный воздух так необходим для здоровья ребенка! Путевки надо было оплатить немедленно, иначе пропадут. Итак, от сокровищницы, которая казалась неисчерпаемой, в сумке у нее остался лишь неприглядный измятый конверт да три странички исписанной бумаги. К одной из них был прикреплен корешок зеленого чека.

В классе Дана объявила своим ученикам, что сегодня с ними проведет урок заместитель директора товарищ Гавелка. Дети с удивлением смотрели, как она одевается, запирает стол и уходит куда-то, взяв с собой сумку. Простились с ней, как их учили, тихим вставанием. Гавелку она встретила уже в коридоре. Он спросил, какие уроки она должна дать.

— На столе все приготовлено, — сказала Дана рассеянно и заранее его поблагодарила. Гавелка сказал, чтоб она не переживала, что такое в школьной практике бывает. И вошел в класс. Дана услыхала знакомый стук опускаемых парт.