Станислав Рудольф - Дальтоник

Ирена сделала вид, будто идет к Берковой, но, миновав ворота, как только милосердный полумрак скрыл ее, остановилась в начале длинного коридора, где эхо чутко отзывалось на самый тихий шаг, и стала ждать, когда те трое растворятся наконец во тьме за кустами, с которых еще и сейчас, зимой, не облетела листва.

Ирена вернулась к отцовскому автомобилю, села за руль, спокойно прогрела мотор и пустилась в обратный путь.

Странно: она не была ни раздражена, ни взволнована. Чувство неукротимой ревности сменилось тупым безразличием.

И вот Ирена сидит за рулем, а в памяти мелькают поблекшие кадры. Хорошие минуты с Миреком. Отпуск в Болгарии, сумасшедшая гонка по замерзшему шоссе над плотиной, на Шпиндлеровом Млине, последние прощальные поцелуи в дверях, когда поздно вечером он провожал ее домой, прошлогодний бал охотников, регулярные дискотеки в клубе по пятницам.

То были обрывки воспоминаний! Черноволосая красавица на лестнице замка была намного реальнее, убедительней и вызывающе грешной. И все-таки Ирена играла словно в теннисный мяч теми прекрасными минутами, хотя они давно ушли в прошлое.

Но дома западня захлопнулась. Ирену терзало одиночество, все эти разговоры о свадьбе, которыми обе матери развлекались, как пасхальными трещотками, необходимость регулярно посещать больницу… Ей казалось, что она уже не в силах принять никакого решения, даже на ближайший час, не говоря уже о будущей жизни. Она безучастно позволяла тащить себя в общей упряжке горячих забот и внимания. Когда Мирека выписали из больницы — с еще не зажившими стежками шрама над глазом, прихрамывающего, опирающегося на палку, — дата свадьбы уже была определена…

— Нет, нет, ты похвались нам, Иренка, — настаивала Дана. — Когда же все-таки будет это самое, чего, как ты утверждаешь, не будет?

К чему делать из этого секрет? Мать так или иначе не сможет удержать языка за зубами, ведь она так счастлива, что выдает замуж единственную дочь!

— В первую субботу марта! — сообщила Ирена дату, на которой остановились обе матери. Сослуживицы, облегченно вздохнув, просияли и тут же принялись наперегонки задавать вопросы: «Сколько будет народу? Что ты наденешь? Пошьешь белое? А ужин? Говори! Кого берешь в свидетели?..»

Ирена отвечала уклончиво. Они даже обиделись.

По коридору прямо на них мчались двое мальчишек из восьмого. Стадо мустангов передвигается в прериях, несомненно, намного тише… Когда уже казалось, что все три учительницы сейчас будут сбиты с ног, мальчишки притормозили, и тот, что повыше, с прелестной щербиной между передними зубами, тяжело переводя дыхание, выпалил:

— Товарищ учительница! — Это относилось к Дане Марешовой. — Вас зовет Ракоска! Прямо сейчас!

— Ты хотел сказать — товарищ директор Ракосник?.. — поправила его Бржизова.

— Да… конечно, извините! — запыхтели посланцы.

Дана посмотрела на приятельниц.

— Что случилось? — спросила она ребят.

— Это нам неизвестно. Поехали! — пожал плечами тот, поменьше, и растопырил руки, словно вел гоночный мотоцикл.

Учительницы, как видно, ошиблись, они примчались не на мустангах, а на сверхмощных мотоциклах. Мгновенно взяв старт, «гонщики» заставили нескольких первоклашек отпрянуть в сторону и освободить путь. Первый поворот перед школьной кухней они преодолели с профессиональной уверенностью.

Дело плохо! — поняла Дана в тот же момент, как только вошла в кабинет директора. У двери, прижавшись к стене, стоял Камил Маржик, напоминая приколотого к пробке экзотического жука. В кресле за журнальным столиком сидел, поигрывая карандашом, Гавелка. Дана вошла, он взглянул на нее и сделал попытку ободряюще улыбнуться. Директор Ян Ракосник шагал по кабинету, то и дело стряхивая пепел с сигареты, которая давно погасла. Вдруг он остановился и, подпрыгнув, крутанулся на каблуке. Ну чем не лутц! [5] Прыжок в фигурном катании. И, слегка наклонив голову, бросил раздраженно:

— Где, деньги за шиповник?

— У меня! — ответила Дана удивленно, словно не понимая причины его негодования.

— Почему ты до сих пор не раздала их ребятам?

— Забыла…

— Сколько у тебя денег? — поинтересовался директор, все еще стоя в позе ведущего допрос судьи, который сражает обвиняемого залпами доказательств.

— Кажется, около тысячи крон, — сказала Дана.

Директор иронически рассмеялся.

— Около?..

— У меня есть подтверждение…

— Деньги принести немедленно. И список тоже! — приказал Ракосник, заметив ее беспокойство.