Николай Москвитин - Повесть о Макаре Мазае

— И обязательно на этой же улице, — сказал он. — Все знают, что во время артобстрела прятаться надо в воронку от снаряда, другой снаряд туда вряд ли попадет. Так и партизаны могут рассуждать: второй облавы, мол, не будет. На этом мы и сыграем.

Новый обыск чуть было не застал врасплох слесаря Василия Бойченко. Василий понадеялся, что облава не повторится, и решил «на всякий случай» починить две винтовки. Они хранились в сарае еще с времен гражданской войны, и об этом знала лишь его бабушка Игнатьевна. Но с годами память ослабела, и старушка напрочь забыла об огнестрельном «кладе». Вспомнила лишь, когда началась облава: «Родненькие, надо бы прибрать!» К счастью, накануне полицейские сюда не дошли. Василий принес из сарая винтовки и решил для начала подержать их в корыте с керосином. Только успел разобрать одну винтовку и принялся за вторую, как услышал от Игнатьевны: «Идут!»

Завернув оружие в плащ, Бойченко опустил его на веревке в уборную, стоявшую в глубине двора. Следующей ночью Василий из-за забора стрелял по полицейскому патрулю, после чего спрятался в подвале дома на улице Портовой. Вскоре он ушел из города и примкнул к партизанскому отряду.

Гитлеровцы каким-то образом дознались, что Игнатьевна указала внуку, где спрятано оружие. Старушку арестовали и в назидание другим расстреляли…

Во второй день облавы на Новотрубной улице полицейские особенно усердствовали: старательно обыскивали квартиры, поспешно перебегали из дома в дом. Прошел слух, что в одном из домов скрывается Макар Мазай. А так как не все участники облавы знали сталевара в лицо, то особенно внимательно присматривались к каждому молодому рабочему, сверяясь с фотографией Мазая.

Один из задержанных показался похожим. Его потащили в полицию. Арестованный в ответ на вопросы только показывал пальцем на уши.

Глухой? Или притворяется? И продолжали допрашивать, надеясь выбить из парня признание, что он Мазай.

Их разочаровал один из прибежавших полицейских:

— Не Мазай! Я Мазая не раз видел.

В одной квартире полицейские нашли раненого молодого парня.

— Это мой сынок, — плача указала пожилая женщина на лежавшего. — На заводе получил травму. Еле дошел, пиджак в цехе оставил. Там документы.

— Смотрите, если обманываете, ответите в гестапо, — предупредил полицейский. Он зашел в соседнюю квартиру и спросил, есть ли кто-нибудь с завода?

— Как же, есть, вот я, например, слесарь из инструментального. Вот документ, — сказал рябоватый мужчина.

Полицейский привел его к раненому и спросил:

— Знаете его?

— Не верят, что это мой сын, — снова запричитала женщина.

— Правда, правда, ее сын, — подтвердил слесарь. — Я его на заводе часто вижу.

Полицейские ушли, но через несколько минут вернулись обратно разъяренные:

— Скрываете раненого красноармейца!

Всех троих — женщину, слесаря и раненого — увели.

Облава продолжалась.

Всюду полицейским отвечали: «Нет, Мазая здесь никто не видел!» И потом измученные напряжением люди передавали друг другу с удовлетворением:

— Значит, Макара Никитовича не нашли!

Боевые друзья с Новотрубной. — Выстрел у кинотеатра

Между тем во второй день облавы Макар Мазай действительно был на Новотрубной, встречался с друзьями. Кто-то предупредил его о появлении полицейских, и Макар успел скрыться, закрыв лицо капюшоном плаща.

Удалось избежать ареста и тем четверым молодым подпольщикам, которые рвались на связь с Мазаем и еле успели к приходу полицейских перепрятать раздобытое накануне оружие. Их боевая группа родилась в первые дни немецкой оккупации. Однажды под вечер Николай Пащук увидел в окно, как дюжий полицай волочил по улице избитого старика-рабочего. Смелый парень схватил кухонный нож и бросился к двери. Его остановил дядя — Виктор Мамич. Мамич отличался завидным хладнокровием, выдержкой, умением держать себя в руках.

Николай Пащук попытался вырваться:

— Пусти! Лучше умереть, чем видеть, как мучают наших людей!

— Надо жить, чтобы умирали фашисты, а не наши люди! И нам стоит раскинуть мозгами, как такое дело провернуть! — веско ответил Мамич.

Поговорили с братом Николая, Василием Пащуком, привлекли в свою группу Александра Кравченко и Василия Долгополова. Решили раздобыть оружие и истреблять гитлеровцев при малейшей возможности. Молодые подпольщики дали клятву: «отомстим фашистским палачам за погибших товарищей, не дадим восстановить завод!»