Ариадна Борисова - Санна Ванна - Бабушка

— Цены снизят, — обрадовалась Катерина.

— Догонят да еще снизят, — пробормотала Изольда, вслушиваясь в слова нового манифеста. — Не зря войска решили ввести.

Одни сногсшибательные новости сменялись другими. Уже к вечеру действия ГКЧП были объявлены государственным переворотом, и народ забурлил вокруг Белого дома. Сквозь децибелы выстрелов, воплей и гула толпы процеживался танковый скрежет.

— Будто война, — тревожилась Александра Ивановна.

Катерина вздыхала:

— Ой, как жить-то будем, что делать…

— Как-как, — сказала Изольда, — как все.

Если у человека есть телевизор, он его, конечно, в некоторой степени ценит и даже, может быть, регулярно вытирает с него пыль, как Александра Ивановна. Но когда телевизор ломается, человек вдруг осознает, что потерял нечто большее, чем просто вещь. Вместо обычного просмотра любимых программ ему приходится заполнять освободившееся время чем придется, разрушается стереотип его поведения, человек нервничает и начинает срывать плохое настроение на домашних. Вот и у Александры Ивановны случилась эта неприятность со всеми истекающими. Око экрана ее телевизора, будто пораженное катарактой, вдруг начало тускнеть и гаснуть, и так продолжалось до тех пор, пока не остался один звук. Александра Ивановна по привычке включала телевизор, удобно устраивалась перед ним на диване и слушала, напряженно вглядываясь в едва заметные, как в сумрачной пещере, движения за темным стеклом. А Алена теперь и совсем не могла извлечь из потухшего ящика никакой умственной пользы. И когда она, покрутившись вечером возле угрюмой бабушки, спрашивала, не нужно ли сходить в магазин, купить хлеба или еще чего-нибудь, та сердилась, не отпускала внучку, и ужинали они иногда без хлеба исключительно из-за упрямства и испорченного настроения Александры Ивановны.

Приобретение нового телевизора в ближайшее время не представлялось возможным. Не потому, что сих популярных источников развлечения не имелось в природе продажи — были, только все наши, российские, а они, говорят, стали взрывоопасными. Катерина ругала отечественное производство, обзывала халтурой и еще по-всякому, и, видать, не зря. Поэтому Александре Ивановне возмечталось купить заграничный, с престижным названием «Сони», напоминающим русское женское имя, что, очевидно, стало бессознательной причиной большего доверия именно к этой фирме. «Сони» ей однажды даже в фантастическом сне приснился: литой телевизор из благородного темно-серого полимера, с абсолютно безвредными, винтик к винтику собранными диодами-триодами, компактный и со стопроцентным зрением. Кроме всего прочего, он (или она? имя-то женское) с большой охотой беседовал с Александрой Ивановной, обсуждая с ней и политику, и экономику, и вообще все на свете.

Иностранные телевизоры красовались в магазинах рядом с «Рекордами» и «Горизонтами». Любоваться на них, как и на табличку «Продается только по талонам», позволялось сколько душе угодно. Талоны на приобретение дефицитных вещей разыгрывались по предприятиям и учреждениям поквартально. Тот, кому удавалось вытащить из стеклянного барабана лотерейную бумажку с надписью «телевизор» или «холодильник», взлетал на седьмое небо от счастья, получал от председателя профкома вожделенный талон и бежал занимать деньги по друзьям и знакомым. Ну и что, если один холодильник дома пустует. И второй пригодится. Глядишь, наступит благословенное время, когда можно будет заполнить оба…

Александра Ивановна решила копить деньги. Она тоже верила в наступление золотой поры, когда в магазинах, как в коммунизме, будет все для всех, ведь о том продолжал бойко пророчествовать вслух ее ослепший «Изумруд».

На улице Александра Ивановна с подозрением оглядывала прохожих, но никто не подходил под примерно уже сформировавшиеся в уме параметры Аленкиного отца. Мужик этот был, по ее мнению, солидного роста, с волосами темными искрасна — вроде таких, какие получаются после оттеночного шампуня «Красное дерево», которым иногда пользовалась Катерина. И глаза у него, конечно, были разного цвета. Что до остального — характера, образа жизни, привычек — кто его знает, но бабник, видать, изрядный, не зря же сумел Танечку завлечь, а сам, скорее всего, женатик. Определенно женатик, разве же приличные люди так поступают — крадче да исподтишка?! Нет чтобы прийти и сказать: я, дескать, и есть тот самый… Нечто бы Александра Ивановна с ним шибко ругаться стала?