Жан Кокто - Ужасные дети. Адская машина

Эдип.А жаль! Я почему-то в последнее время встречаю одних только пошлых людей, и вот надеялся, что тут хотя бы случится неожиданность. Простите.

Сфинкс.Всего хорошего!

Эдип.Всего хорошего!

Расходятся в разные стороны. Но Эдип оборачивается.

Прошу прошения, а что, если я, рискуя показаться отвратительным, вам все же не поверю и скажу, что ваше присутствие в этих развалинах меня невероятно интригует?

Сфинкс.Уму непостижимо!

Эдип.Да будь вы обыкновенной девушкой, такой же, как другие, вас бы уже давно как ветром сдуло!

Сфинкс.О, вы, мой мальчик, не боитесь быть смешным!

Эдип.Как было бы чудесно обнаружить, что девушка может стать тебе достойным соперником!

Сфинкс.Соперником? Значит, вы ищете Сфинкса?

Эдип.Ищу! Знайте, что целый месяц я все иду, иду без устали, и мне, быть может, не хватило здравости ума, ведь я, как в лихорадке, приближался к Фивам и мог бы прокричать колонне, камню, как я жду Судьбы, а тут передо мной, среди дороги девушка в белом. Как мог я ей не рассказать о том, что так меня волнует, и не приписать ей собственные мысли и намерения?

Сфинкс.Но, как мне показалось только что при нашей встрече, когда я так внезапно вышла из тени, вы были очень уж беспечным для того, кто собирается помериться силами с врагом.

Эдип.Вы правы! Я мечтал о славе, и зверь бы мог меня застать врасплох. Завтра в Фивах я подготовлюсь, и тогда уж начнется охота.

Сфинкс.Вы любите славу?

Эдип.Не знаю, но люблю теснящиеся толпы, трубы, стяги, хлопающие на ветру, пальмовые ветви, солнце, золото, пурпур, счастье, удачу — жизнь, в конце концов!

Сфинкс.И это для вас жизнь?

Эдип.А для вас?

Сфинкс.Для меня нет. Должна признаться, у меня другое представление о жизни.

Эдип.И что же она для вас?

Сфинкс.Любовь. Жить — значит быть любимой тем, кого любишь.

Эдип.Я полюблю свой народ, и он меня полюбит.

Сфинкс.Но городская площадь не то, что домашний очаг.

Эдип.При чем тут городская площадь? Народу Фив необходим спаситель — муж. Если я убью Сфинкса — я стану этим мужем. Царица Иокаста — вдова, и я на ней женюсь…

Сфинкс.На женщине, которая вам в матери годится?

Эдип.Главное, что она мне не мать.

Сфинкс.Вы полагаете, царица и народ пойдут за первым встречным?

Эдип.Какой же первый встречный — победитель Сфинкса? Награда мне известна. Это царица. И будьте так добры, не смейтесь… Послушайте, и я вам докажу, что моя мечта не праздная. Я сын коринфского царя. Отец и мать меня родили в старости, и детство я провел при мрачном, одряхлевшем дворе. Там было слишком много ласки, роскоши, и во мне проснулся неистребимый демон приключений. Я скучал, томился, тоска меня снедала, и однажды вечером какой-то пьяница мне прокричал, что я ублюдок и занимаю место законного наследника. Вышла драка, перебранка, а назавтра, несмотря на уговоры, слезы Полиба и Меропы, я решил пойти к святым местам и вопросить богов. Везде оракул говорил одно и то же: «Ты убьешь отца и женишься на матери…»

Сфинкс.Что?

Эдип.Да… да… Когда услышишь такое прорицание, можно и с ума сойти. Но у меня голова на месте. Я думал о бессмыслице оракула я пытался рассуждать, как жрец, и толковать богов. И я пришел к такому выводу: или в пророчестве заключен менее страшный смысл и его нужно понять; или жрецы, которые общаются между собой, из храма в храм пересылая птиц, посчитали для себя выгодным вложить пророчество в уста богов и удалить меня от власти. Короче говоря, я скоро перестал бояться и, признаюсь, воспользовался грозящей опасностью отцеубийства и кровосмешения: под этим предлогом я убежал из Коринфа навстречу неизвестному, которого я жаждал.

Сфинкс.А вот теперь уже я в замешательстве. Извините меня, я неуклюже пошутила. Вы простите меня, принц?

Эдип.Пожмем друг другу руки. Могу ли я узнать ваше имя? Меня зовут Эдип; мне девятнадцать лет.

Сфинкс.Какая разница! Что вам мое имя, Эдип? Вам ведь нравятся имена знаменитых людей, а имя семнадцатилетней девочки вас не заинтересует.

Эдип.Зачем же так?

Сфинкс.Вы обожаете славу. А ведь самый верный способ обмануть судьбу — жениться на женщине младше вас.

Эдип.Это не ваши слова. Так говорят фиванские мамаши — женихи теперь большая редкость.