Павел Калебин - Настоящие деньги

Валентин Петрович нетерпеливыми движениями рук открыл коробку и удовлетворенно крякнул, убедившись, что та почти доверху забита пачками пятидесятидолларовых купюр. Взяв одну из них, он поднес ее к носу и с шумом втянул в себя воздух:

— Ах… Обожаю этот аромат! Запах детства, знаете ли…

— Вот как? — удивился Вакарис. — Вы что, родились в семье миллионеров?

— Да какой там… — с улыбкой махнул рукой Чеботаревский.

Вакарис тоже улыбнулся:

— И только не говорите мне, Валентин Петрович, что ваши предки во времена СССР промышляли валютной спекуляцией.

— Да что вы, что вы… — Чеботаревский усмехнулся. — Они у меня были честными тружениками, хотя, не скрою, отец в свое время неплохо продвинулся на партийной работе… Нет, Роберт Янович, запах ваших баксов напомнил мне кое-что другое из детства. Не знаю, застали ли вы переводные картинки. Были такие раньше: в теплой воде подержал, лицевой стороной к какой-нибудь гладкой поверхности прижал, пальцем потом счистил слой бумаги на обороте…

— Вы про сводилки говорите? — уточнил Вакарис.

— Да, правильно, еще их называли сводилками. Ох, помню, мы, пацаны, и гонялись за ними: менялись, толкали друг другу с наценкой… Постигали азы коммерции, так сказать… Я, к слову, сколотил первый свой детский капиталец именно на этих картинках: в одной шкатулочке хранил их вместе с заработанными деньгами. И пахли мои жалкие рубли тогда именно так — как я после узнал — как пахнут настоящие баксы. М-да… Запах детства! — вновь поднес он к носу пачку и даже прикрыл от удовольствия глаза, нюхая ее. Но неожиданно встрепенулся и бросил тревожный взгляд на окно.

Заметив это, Вакарис успокоил Чеботаревского:

— Не волнуйтесь, Валентин Петрович. Антоша мой все устроит.

— Антоша — это секретарь ваш, что ли? — поинтересовался Чеботаревский, засовывая пачку долларов обратно в коробку.

Вакарис согласно кивнул и, переключив свое внимание на компьютер, что-то набил на клавиатуре, после чего сказал Чеботаревскому:

— Я пригласил его сюда. Сейчас он нам сам все расскажет.

И, действительно, широкоплечая фигура секретаря Вакариса вскоре возникла на пороге его кабинета.

— Ну? — не утерпев, первым обратился к нему бывший вице-премьер.

— Говори, — разрешил Роберт Янович.

Антон доложил:

— Завтра вечером из Пулково вылетает самолет в Стокгольм с одной нашей правительственной делегацией. Они везут с собой какой-то инвентарь для посольства. Груз, разумеется, имеет статус дипломатического. То есть таможенному досмотру не подвергается. За определенную плату можно провезти багаж весом до полтонны.

— Из Пулково? — переспросил Чеботаревский. — Это же под Петербургом!

— Совершенно верно, Валентин Петрович, — подтвердил Вакарис.

— Но как я попаду туда?

— Это мы решим чуть позже… Антон, — обратился Вакарис к секретарю, — ты пока свободен.

— Виноват, — отозвался Антон, — но я еще кое-что должен вам сказать.

— Так говори.

— С первого поста охраны сообщили, что в банк желают попасть полицейские.

— Кто? — испуганно вытянув шею, переспросил Чеботаревский.

— Полицейские, — повторил Антон.

Вакарис осведомился:

— И чего они хотят?

— Не знаю, — пожал плечами секретарь, однако тут же, многозначительно взглянув на гостя своего шефа, пояснил: — Но говорят, что располагают оперативной информацией, будто бы в нашем банке скрывается преступник, находящийся в федеральном розыске.

— Хорошо, пускай заходят и ищут, — разрешил Вакарис и, с усмешкой взглянув на Чеботаревского, молвил: — Не будем же мы оказывать сопротивление силам правопорядка!

Антон ушел. Чеботаревский тут же бросился к окну, чтобы посмотреть на полицейских. Однако Вакарис успел предостеречь его:

— Аккуратней, вас могут заметить! Готов поспорить, что из всех окон банка именно это сейчас держит под прицелом какой-нибудь нетерпеливый полицейский снайпер.

Чеботаревский, так и не успев посмотреть в окно, отпрянул от него и прижался к стене, словно в каком-нибудь дешевом кинобоевике.

— Роберт Янович, вы хотя бы соображаете, что сейчас будет? — тихим, испуганным голосом, чуть ли не шепотом поинтересовался он.

— А что сейчас будет?

— Штурм!

— Да полноте вам! — успокоил его Вакарис. — Банк — это не однокомнатная квартира какого-нибудь диссидента, где привыкли шуровать наши сегодняшние полицаи. Пока первый этаж осмотрят, уже масса времени пройдет. А мы за это время…