Виктория Борисова - Ключи от рая

Доля правды в его словах действительно была. Глеб, как штучный специалист, «классный креативщик», как выражался шеф в добрые минуты (обычно после подписания «жирного» контракта), находился в компании на особом положении и, конечно, вовсю этим пользовался. Еще бы — можно не соблюдать принятый дресс-код (если, конечно, не планируется важная встреча), приходить и уходить, не слишком строго придерживаясь рабочего графика… К тому же — собственный кабинет, маленький, но свой.

Глеб иногда думал, что, наверное, сошел бы с ума, если бы пришлось, как большинству рядовых сотрудников, проводить весь день в стеклянном загончике, на виду у коллег и начальства. Хорошо еще, что шеф — человек понимающий и вполне либеральный. «Творческой личности нужна свобода! — любил повторять он и неизменно прибавлял: — В рамках разумного, конечно».

Конечно, такие привилегии вызывают жгучую зависть «офисного планктона». Ну, не может понять клерк, обреченный отбывать за своим столом восемь часов, как человек, вроде бы не загруженный работой, получает вдвое, втрое больше него и к тому же имеет нахальство жить легко и весело! «Подумаешь, сочинит две строчки — и все…» Ты сам попробуй напиши — а там посмотрим!

В другое время Глеб ответил бы зло и едко, но сейчас сил не было даже на это.

— Ох, не глумись… Без тебя тошно, — пробурчал он.

Но Сашка не унимался:

— А ты чего такой несчастный? Или муза отгул взяла?

«Вот прицепился-то! Навязался на мою голову…» Глеб исподлобья взглянул на непрошеного собеседника — и вдруг ему показалось, что в веселых, чуть нахальных Сашкиных глазах мелькнуло искреннее сочувствие. Говорить о проблемах не хотелось, но на душе было так паршиво, что хотелось поделиться хоть с кем-нибудь. Глеб задумался на секунду… И неожиданно для себя самого ответил честно:

— Ну, можно сказать и так…

В следующий момент он уже пожалел о своей откровенности. Огромный офисный зал, разделенный стеклянными перегородками, кто-то из сослуживцев зло и точно окрестил «террариумом».

Если вдуматься — террариум и есть. Сплошные змеи и гады. Чуть покажи слабину — сразу сожрут!

Но, как известно, слово не воробей, поймают — вылетишь… Отступать было поздно.

— Что клиент продает? — деловито спросил Сашка.

— Да не знаю я… — тоскливо ответил Глеб, — фигню всякую для дачников. Доски, швеллера, сайдинг… Понятия не имею, что это такое!

— А тебе и не надо! — жизнерадостно ответил Сашка. — Мы продаем не товар, а мечту!

— Ну?

Глеб все еще не мог понять, к чему он клонит. Пытаясь пробудить вдохновение, он добросовестно просматривал каталог с фотографиями черепицы, шифера, бетонных блоков, садового инвентаря, и единственное чувство, которое они вызвали у него — глубочайшую тоску и жалость к людям, добровольно отдающим свое время и силы дачной каторге. Мысль о том, что на свете есть кто-то, способный мечтать о столь приземленных и неромантичных предметах, просто в голову не приходила. Ладно бы еще сверкающий лаком автомобиль, или квартира в элитном жилом комплексе, или хоть бабский крем от морщин, создатели которого обещают каждой тетке с отвисшей мордой чудеса омоложения! Но стройматериалы и садовый инвентарь… Никогда ему не понять людей, доброй волей превращающих себя в рабов на своих шестисоточных «фазендах».

Но Сашку это ничуть не смущало.

— Ну вот! Дача — это святое. Наш человек за нее душу продаст, хоть на мою тещу посмотри. То парник ей подавай, то забор новый, то биотуалет, то душ… Задолбался уже, веришь?

Он еще долго готов был говорить о причудах капризной и требовательной тещи, но Глеб уже не слушал его. Сонное отупение прошло, и теперь он чувствовал, что решение где-то совсем близко, просто на языке вертится. Вот-вот, где-то совсем рядом…

— Знаешь, Саш, я, пожалуй, пойду, — он поднялся с дивана и загасил сигарету в пепельнице, — спасибо тебе! Теперь у меня наконец есть мысль, и я ее буду думать.

— Нема за що! — широко улыбнулся тот. — Давай, удачи тебе!

— Дача — удача… Сашка, ты гений! — просиял Глеб. — С меня причитается!

Он почти бегом устремился к своему рабочему месту, пока мысль была еще свежа и горяча, словно свежевыпеченный пирожок. Рифма, конечно, простовата, но все же лучше, чем ничего! Глеб за десять минут набросал несколько вариантов.

И вовремя.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась секретарша Оля — небесное создание с фиалково-голубыми глазами, белокурыми, тщательно уложенными романтическими кудрями, третьим номером бюста и точеной талией. Просто ходячий набор гламурных прелестей… Глеб часто задавался вопросом, что здесь натуральное, а что нет. Хотя, с другой стороны, какая разница? Главное, чтобы шефу нравилось. Прелестная Олечка одевается явно не на секретарскую зарплату, на тонком наманикюренном пальчике сверкает маленький, но чистой воды бриллиантик, и в отпуск она съездила не к бабушке на дачу, а в солнечную Доминикану! По всем стандартам журнала «Космополитен», жизнь удалась.