Дэвид Эберсхоф - Девушка из Дании

Герда взяла у Анны букет лилий - подарок от поклонника, и вручила его в руки Эйнару. Задрав голову, Эдвард VI забегал вокруг Эйнара кругами, словно защищая его. Две женщины смеялись, а глаза Эйнара наполнялись слезами. Его задел их хохот, запах белых лилий и ржавые лепестки, которые пачкали пыльцой подол платья на блестящем выступе паха, чулки и открытые влажные руки.

- Ты шлюха! - душевно произнес моряк снизу, - Ты чертовски красивая шлюха!

Затишье этажом ниже повлекло за собой поцелуй - знак прощения. За этим последовал более громкий хохот Герды и Анны, и как только Эйнар посмел попросить их покинуть мастерскую и дать ему спокойно переодеться, Герда сказала непривычно мягким и заботливым голосом:

- Мы будем звать тебя Лили.

Глава 2

Герда Вегенер, двадцатидевятилетняя художница, родилась в Калифорнии и происходила из рода Вэуд. Ее дед, Апсли Хэвэн Вэуд, был богатым землевладельцем. Ее отец, Апсли младший, сделал бизнес на апельсиновых рощах.

До того, как в десятилетнем возрасте она переехала в Данию, самой дальней ее поездкой из Пасадены было путешествие в Сан-Франциско, где в один прекрасный день она играла с обручем перед домом своей тети Лизи на Ноб-Хилл и нечаянно толкнула своего брата-близнеца на дорогу, где тот попал под повозку. Карлайл выжил, но длинная блестящая пластина навсегда осталась в его голени. Некоторые говорили, что он уже не станет прежним. Став старше, Герда говорила, что с Карлайлом не случилось ничего особенного, и называла хромоту брата “западным строением”.

- Некоторые Вэуды рождаются с ним, а некоторые нет - говорила она со знанием дела. Конечно же, Вэуды не имели никакого “западного строения”, и тем не менее, почему ей не должны были верить? Герда прощала им это. По крайней мере, большую часть. Особенно она прощала Эйнара, своего первого учителя искусств и второго мужа.

К весне 1925 года они были женаты уже шесть лет. Иногда по утрам Эйнар чувствовал, что знает Герду только шесть недель, а не шесть лет совместно прожитой жизни.

Эйнар и Герда впервые встретились в Королевской академии изобразительных искусств 1 сентября 1914 года. Всего через несколько недель Кайзер направился через Люксембург в Бельгию.

Герде было семнадцать, а Эйнар в свои двадцать лет уже преподавал живопись. Застенчивый, смущенный в кругу подростков холостяк. Благодаря занятиям верховой ездой у Герды с детства была хорошая осанка. Она позволяла расти волоскам на своей спине, что выглядело провокационно в Копенгагене, где на улицах всё ещё стояли мерцающие газовые фонари. Датчане прощали ей это, так как она происходила из Калифорнии. Они не знали никого из этих краев, но представляли себе, что там обитают люди, которые, как и Герда, живут в открытых домах в тени финиковых деревьев, а золотые камни пробиваются сквозь почву в саду.

Однажды Герда сбрила себе брови, и больше уже никогда не давала им отрасти, видя в этом куда больше практичности, чем все остальные. Каждое утро она рисовала себе брови восковым карандашом, который покупала на третьем этаже магазина Дю-Нор, в котором женщины тайно делали покупки для поддержания красоты. У Герды была привычка теребить поры на носу, отчего на коже оставались шрамы, и это очень ее беспокоило. Она считала себя самой невероятной и красивой, но это, скорее всего, было не так, ведь Грета Янсен была не менее красива. К тому же, она была любовницей мэра, лихо входящей из магазина в вестибюль отеля “Англетер” в халате с блестками даже посреди дня.

В любом случае, Герда не думала о браке. Когда молодой датчанин, пан американского происхождения, или сын американского стального магната предлагали ей турне по Европе на год, звали ее на бал или предлагали сплавиться по каналу Кристиансхавн, ее первой мыслью было: “Вам меня не удержать”.

Все, чего она хотела - это чтобы все оставалось так, как есть: вечно молодая женщина, которая имеет возможность рисовать при свете дня, и чье общество состоит из восьми человек, которые в полночь встречаются в “Себастьяне”, ее любимом публичном доме, быстро опрокинув два бокала “Питер Хееринг” со вкусом вишни до того, как в час ночи появится полиция, чтобы закрыть дом. Герда знала, что мечтать о таком не только глупо, но и невозможно. Потому что ей, мисс Герде Вэуд, никогда не будет позволено жить так, как она хочет.

Когда Герда была маленькой, у нее была привычка снова и снова писать в записной книжке свое имя “Герда, Герда, Герда”, осознанно убрав оттуда фамилию “Вэуд”, словно бы для того, чтобы узнать, как будет звучать ее имя так, как никто ее не называл. Она не желала, чтобы кто-нибудь знал, кем являлась ее семья. Даже став подростком она не хотела иметь ничего общего с ними. Она презирала всех, кто чрезмерно полагался на прошлую жизнь. Какой в этом смысл?