Бахыш Бабаев - Одиночество вдвоем

Как он ждал этого дня!

Процесс обмена длился мучительно долго — почти семь месяцев. Вспоминая об этом, Бабирханов утешал себя мыслью — другой на его месте едва справился бы за два года. Каждый документ, затребованный горжилобменом, стоил нескольких недель усилий, нервотрепки, неимоверной выдержки, упрямой стойкости. Домой он нередко приходил с головными болями: не помогал и пенталгин.

Собственно, все началось с первого дня, когда он, его отец и меняющие с ними жилплощадь сдавали документы в бюро.

— Все в порядке, — сказала инспектор, немолодая, ярко накрашенная женщина. — Теперь паспорта и метрики несовершеннолетних.

Один за другим она просматривала удостоверения личности и вдруг остановилась на паспорте сестры Бабирханова.

— Кто это?

— Моя сестра.

— Вижу, что сестра. А где она?

— Дома. Где же ей быть?

— Нужно и ее присутствие.

— Но она больная и прийти не сможет.

— Больная? — инспектор удовлетворенно вскинула брови. — Я так и поняла. Больная душевно?

Бабирханов замялся. Ему было как-то неловко признать при посторонних, что это именно так.

— Да. Душевнобольная.

— Да, вижу. Вот регистрационный номер диспансера.

— И как теперь быть? — спросил Бабирханов-старший.

— А это значит, что документы я у вас не приму. У вас есть душевнобольной человек. Необходимо взять справку из диспансера, которая смогла бы подтвердить ее дееспособность.

— А если она недееспособна?

— Тогда кто-то из вас, отец или брат, должен официально стать ее опекуном.

Бабирханов чуть не задохнулся от неожиданности. Он понимал — сбор этих документов займет месяцы. А Беляковы спешили разъехаться — не ладили меж собой жены двух братьев, проживавшие в трехкомнатной квартире со своими малолетними детьми.

— Мы отблагодарим вас, если ускорите наш обмен. — Это Беляков.

— Что вы, что вы, — испуганно всплеснула руками инспектор, — какие еще благодарности. Меня засудят без этой бумаги.

…Бабирханов вызвал лифт и поднялся на седьмой этаж. Открыл дверь своим ключом, вошел, разделся.

Жена должна быть к четырем. Если задержится, значит, сразу пошла в ясли, за дочкой.

Он улегся на диване, закурил…

…В диспансере ему сказали, что дее- или недееспособность определяет народный суд в присутствии медицинского эксперта, самой больной и прокурора.

Не теряя времени, на следующий же день он отправился в районный суд. Там ему объяснили, что заявление в суд требует специального юридического оформления и посоветовали обратиться к дежурному адвокату.

Дежурный адвокат, пожилой мужчина, утративший уже лоск благополучия, сидел за столом в конце коридора нарсуда и лениво дымил папироской.

— Вы по какому вопросу?

Бабирханов вкратце изложил суть дела. Тот подумал и спросил:

— А для чего вам это нужно?

— Для обмена квартиры.

— Ну-у-у, с этого бы и начали, — торжественно протянул адвокат. — Вам нужен адвокат. Могу предложить вам блестящего специалиста.

— И во сколько это мне обойдется?

— Договоритесь сами.

— Давайте пока заявление напишем.

— Пожалуйста. С вас десятка.

Он продиктовал Бабирханову текст заявления, напомнил о представлении необходимых справок, после чего степенно поднялся.

Дня через три, собрав необходимое, Бабирханов явился к председателю районного нарсуда.

— Только после Нового года, — резюмировал председатель, ознакомившись с делом. И, натолкнувшись на недоуменный взгляд Бабирханова, добавил коротко и исчерпывающе:

— Один на курсах, другая в декрете. Судей нет, а дел — во!

Усталый, обозленный Бабирханов понуро уходил из нарсуда, проклиная все на свете. Он впервые сталкивался с судебным делопроизводством. До нового года полтора месяца, рассуждал он. Беляковы могут найти и другой вариант с обменом. И тогда — прощай приближение к маме. Месяц мы готовили документы для горжилобмена, прошла неделя с того дня, когда нам объявили об этой злосчастной справке. А теперь еще и полтора месяца ждать.

По дороге вспомнил — сегодня он должен заехать к Беляковым и оповестить их о ходе дела.

— Не беспокойтесь, — уверял он, — через месяц все будет в порядке.

— Давайте скорее, а то эти бабы приготовились к кулачному бою.

Бабирханов приехал домой. Усталость давала о себе знать — он поленился открыть дверь своим ключом. Нажал кнопку звонка.

— Устал? — жена помогла ему снять пальто. — Чай? Или сразу ужин?

Голова разламывалась от боли.

— Пенталгин.