Евгений Белянкин - Танец любви

Прапорщик Буткин тоже не лыком шит. Прослужив на этой заставе несколько лет, он отлично ориентировался и потому точно выбрал место для «секретов» и основных позиций.

Когда лейтенант вернулся на заставу, то в столовой увидел закусывающих Тараса Парамонова и Пашку Скобелева.

— А мы, видишь, угощаемся, — улыбнулся Тарасик живыми, карими глазенками. — Скажу на полной серьезности, у вас здесь кормят лучше.

Пашка Скобелев подсунул Глебу фляжку.

— Подкрепись — да с нами за стол. Не так уж часто встречаемся.

Глеб пожал плечами.

— Не могу, братва. Как-нибудь в следующий раз.

— Это же не водка! И не бормотуха! Чистое памирское вино.

Такого и в Москве не достанешь!

Сразу было видно, что мосвоковцы в настроении.

— Дали «духам» на орехи, — смеялся, как мальчишка, Тарасик, образно рассказывая о недавнем бое…

Оказывается, он со своим взводом был в засаде. Как только появились моджахеды, они затаились и молчали. Моджахедов было предостаточно, не менее полуроты, и настроены они были воинственно. С первого же захода подбили бэтээр, что окрылило их. Да и с берега поддерживали артиллерия и минометы.

Но по сигналу Скобелева Тарасик ловко ударил с фланга. И в тот самый момент у моджахедов замолкла артиллерийская поддержка и появилась некоторая растерянность в рядах.

Тарасик торжествовал.

— Что ни говори, а было дело! — И, глядя на Сухомлинова осоловелыми глазами, добавил: — Конечно, памирская война — глупая война. Но в ней есть кайф. Правда, многие меня не поймут!

Где бы ни учились суворовцы, старались по возможности держать друг с другом связь.

Больше всех из роты остались в МосВОКУ. Ребята даже шутили: «Если нет в кадете проку, быть ему в МосВОКУ!»

Именно там осели Пашка Скобелев, Антон Муравьев, Денис и Тарасик Парамоновы.

Ребята были дружны и часто наведывались в Пограничный институт. Однажды Тарасик даже задрался на КПП с первокурсником, который, будучи в наряде, не хотел его пропускать на территорию института.

Тарасика поддержал Пашка Скобелев. Выпятив грудь, Пашка наступал на молоденького розовощекого курсанта:

— Ты на кого рот разинул? Ты еще под стол пешком ходил, а я уже был в суворовском. Понял, что дело имеешь с кадетами?

Курсант на какой-то миг растерялся, но потом, ощетинившись, пригрозил, что вызовет наряд. Это еще больше подлило масла в огонь. Все шло к драке. Но в это время прибежал Димка Разин.

— Дурачок, — набросился он на оторопевшего курсанта. — С какого дивизиона?

Подоспели и другие ребята, в том числе и Сухомлинов. Конфликт был улажен. Первокурсник сдался, и мосвоковцы прорвались через КПП.

Судьбы суворовцев были разные. На журфаке Саню Вербицкого хотели запихать в «Красный воин». Особенно настаивал курсовой. Подполковник сам ежедневно читал эту газету, а поскольку «шалопай» Вербицкий писал неплохо, то, несмотря ни на что, курсовой хотел осчастливить им родной орган армейской печати.

У Вербицкого были свои планы. Он проходил стажировку в «Границе России», потому и рвался к пограничникам, где, как ему казалось, было больше романтики.

Мосвоковцы после выпуска гурьбой попали в Таджикистан, в двести первую дивизию… Заводилой здесь стал Пашка Скобелев. Ему доверяли, а Парамоновы его называли «Наш командир: куда он, туда и мы».

Антон Муравьев был себе на уме, но и он не чурался суворовской компании и, попав вместе с ребятами в горячую точку, надеялся выслужиться и даже получить орден. Но пока, как объяснил командир батальона, к награде представили лишь Дениса Парамонова.

Попав с бэтээра в окружение к моджахедам, он потерял связь с дивизией, но сумел обмануть их и даже привезти в часть пленными двух «духов».

Его спрашивали:

— Ну как, Денис, струхнул?

— Господи, да я всю жизнь мечтал об этом.

Правда, Денису пришлось с недельку полежать в госпитале — небольшая контузия. Да что это по сравнению с вечностью!

Жизнь в двести первой шла обычно, как во всякой фронтовой дивизии. То и дело роты выбрасывались в горы на помощь пограничникам. Моджахеды никаких обещаний не давали и потому устраивали бесконечные засады и нападения не по расписанию. Ты их не ждешь, а они тут как тут.

Пашка Скобелев весьма быстро стал командиром роты. Он сумел добиться, чтобы к нему перевелись братья Парамоновы.

С тех пор они называли роту суворовской, на что однажды генерал, командир дивизии, заметил:

— Здесь у нас появилась суворовская рота. Так вот: если она себя оправдает, может, мы и вправду будем ее командирский состав формировать из бывших суворовцев.