Евгений Белянкин - Танец любви

Поговорив с полковником и получив дополнительные распоряжения, лейтенант Сухомлинов сказал прапорщику:

— Ты возьмешь на себя реку Пяндж. Я, пожалуй, останусь на Соколиной горе. Там кто в «секрете»?

— Босых и Подолян, — коротко бросил старшина заставы.

На Соколиной горе хмурилось. Темные свинцовые тучи, казалось, вот-вот заденут за вершину. Но пограничникам отсюда хорошо видны голые склоны и даже едва заметные тропы с афганской стороны. Река Пяндж, огибающая гору, тоже была под отличным присмотром.

Лейтенант Сухомлинов взял у сержанта Босых бинокль. Маленькие фигурки двигались в направлении соседней заставы — как раз к капитану Матюшенко.

Глеб невольно вспомнил последний разговор с капитаном, когда они встретились на стыке застав. Матюшенко, загорелый, мордастый, похлопал его по плечу.

— Когда вернешься?

— Как прикажет начальство.

Завязался короткий разговор.

— На Памире много странного, — заметил капитан. — Отряды местной самообороны хоть и не в открытую, но все же войну ведут против нас. Вот и разберись здесь — кто за, а кто — против.

— Это верно, — согласился Глеб. — Днем заверения в дружбе, а ночью, глядишь, пуля в спину.

— Я больше верю простым людям.

Матюшенко наверняка в чем-то был прав: нам «бара-бир» — пусть разбираются сами, а ввязываться в политические разборки незачем — у нас граница…

— Товарищ лейтенант, — оторвал от мыслей солдат Серафим Подолян. — Смотрите-ка… Пошли на Пяндж.

Послышалась далекая пулеметная дробь.

«Значит, Раджаб был прав, — подумал Глеб. — Хочешь не хочешь, придется вступать в бой…»

Бой длился часа два. На Соколиной было еще тихо, но у реки, откуда был прямой ход на заставу, бой шел вовсю, и Сухомлинов даже пожалел, что послал туда прапорщика — надо было пойти самому.

Сухомлинов связался с заставой.

— «Коршун»… Я «Сокол»… Как слышно?

Слышно было нормально, но, как доложил дежурный, новостей от Буткина нет: только слышны разрывы мин да автоматные очереди. Видимо, там горячо…

Рядом появился Босых и доложил:

— Товарищ лейтенант, справа на дороге к кишлаку замечены боевики.

— Много?

— Десятка два.

Сухомлинов поднял бинокль.

— Надо их остановить. Иначе они через кишлак выйдут в тыл Матюшенко.

Взяв с собой Егора Стародубцева и Подоляна, лейтенант стал спускаться по крутой тропе. По его расчетам, они должны были добраться раньше и у поворота, где дорога шла по огромному ущелью, способны задержать «духов», как серьезно заметил Подолян…

И действительно, автоматные очереди положили боевиков на землю. Особо развернуться им негде, и пограничники какое-то время торжествовали. Но вдруг совсем рядом разорвался снаряд. Солдаты и лейтенант припали к серой, каменистой земле.

Было ясно, что стреляли с сопредельной стороны, так как эта часть горы была обращена к Афгану.

— Сволочи! — выругался Подолян. — Была бы у нас пушечка — шлепнуть бы им по затылку.

Стародубцев засмеялся.

— Серафим в своем репертуаре…

Новый снаряд немного выше врезался в скалу. Повалила черная пыль, и сразу начался обвал… С грохотом посыпались огромные камни, круша все на своем пути.

Сухомлинов с солдатами пытался увернуться, но что-то сильное ударило по ногам лейтенанта, и он, сбитый, покатился вниз в лавине обвала…

Лейтенант Сухомлинов открыл глаза и увидел рядом Серафима Подоляна. Глеб попытался подняться, но почувствовал боль в пояснице. Значит, придушило, подумал он. Лейтенант спросил у Серафима, где моджахеды.

— Ушли.

И Подолян рассказал, что во время обвала ему со Стародубцевым удалось отпрянуть в сторону и лавина, к счастью, прошла мимо.

Оказавшись один на один с боевиками, они сумели отбить нападение, и те теперь залегли за поворотом.

— Как думаю, размышляют, — заключил свое повествование Подолян.

Сухомлинов все же приподнялся. В небе застрекотал вертолет. Он был достаточно высоко и парил над горами, подобно орлу, высматривающему добычу.

Глеб размялся и понял, что ничего особенного с ним не случилось. Кости целы, разве что небольшие ушибы.

Вскоре, воспользовавшись затишьем, вниз спустился сержант Босых. Он наверху связался с заставой и узнал, что у реки тоже все обошлось — там армейцы. Они помогли пограничникам отбить моджахедов и хорошо закрепиться.

«Духи» так и не показались. Сухомлинов понял, что они ушли тропой к реке Пяндж с надеждой прорваться там.

Бой у реки был коротким. Два взвода роты Пашки Скобелева удачно ударили с фланга. Боевики побежали, и для многих могилой стала бушующая река Пяндж.