Евгений Белянкин - Танец любви

Димка вскипятил чай. В стакан положил ложку меда… Маша выпила с удовольствием, словно утоляя долгую жажду.

К вечеру Маша встала. Она свободно ходила по комнате и даже что-то делала на кухне. Димка ходил на заставу, но Ахметзянова не было — он уехал с нарядами на границу. Зиновий Буткин мгновенно исчез, как только фигура Разина появилась во дворе…

Разин увидел Серафима Подоляна. Тот стоял часовым на воротах. Он подошел к нему и, вглядываясь в похорошевшее лицо Серафима, сказал ему, что, видимо, скоро уедет в Москву… Он ни словом не обмолвился о старшем лейтенанта Сухомлинове и Маше, которая, возможно, станет его женой.

Серафим Подолян вдруг открыл ему свою тайну: он решил подать рапорт на поступление в Пограничный институт.

— Это ты сам решил? — полюбопытствовал Димка. — А ты знаешь, на что ты идешь?

— У меня ведь дед был генералом пограничных войск. А потом и характер у меня такой — авантюрно-романтический…

Ночью Ахмет и Сухомлинов оказались в кишлаке у Раджаба.

Тот раздел Глеба догола и натер его тело какими-то настоями из горных трав.

— Хорошо выспишься, — удовлетворенно сказал Раджаб. — А назавтра любая хворь отстанет. Будешь свеженький, как младенец.

Сухомлинов спал крепко и в первый раз перед утром ему снились хорошие сны. А когда встал, размялся, то увидел улыбающегося Раджаба.

— А где Ахмет?

— А чего ему здесь делать? Он пошел к себе домой. — И добавил: — Глупый пацан. Моя-то Назирет старше его насколько…

— Сложно понять жизнь, — согласился Глеб. — А не поймешь — всю жизнь будешь «хромать», словно не для нее и родился. А мы ведь родились для жизни.

— И это правда, — ухмыльнулся Раджаб.

Раджаб оказался прытким. Он уже успел сообщить о старшем лейтенанте в погранотряд самому начальнику штаба. День Сухомлинов еще находился у Раджаба, а вечером перебрался в отряд, где полковник Захаров, обняв его за плечи, сказал:

— Дня два отлежишься в санчасти, а там посмотрим. Капитан Матюшенко бузит. Уж больно он недоволен твоей затянувшейся командировкой…

— Как прикажете, товарищ полковник. Собственно, к этой заставе я уже прикипел…

Ахметзянов выругал по матушке Буткина. Тот стоял виноватый и не оправдывался, хотя по привычке своей прапорщик всегда оправдывался. Равиль сам подошел к Маше. Увидев черный платок на голове жены Сухомлинова, с обидой сказал:

— Сними платок-то. Рано хоронить мужа. Он сейчас в санчасти отряда…

Маша бросилась на шею Ахметзянова и стала от счастья целовать его.

— А жена моя не приревнует? — весело заметил Равиль.

Маше не потребовалось никакой подготовки. Она уже прошла все страшное, и то, что Глеб жив, не резануло ее…

— Все равно я душой верила, что он жив. Я верила…

Димка Разин узнал весть раньше от Серафима Подоляна.

— Кто пустил утку о нашем старшем лейтенанте?.. А он жив-здоров. Сегодня прибудет на заставу.

Разина словно ударили под дых. Он какую-то минуту стоял ошарашенный, ничего не соображая. Впервые ему не захотелось встречаться с другом. Он сам не знал, что с ним произошло…

Димка немного повертелся во дворе. Маша, обрадованная, изменившаяся в короткий час, хотела было с ним поговорить, но Разин исчез.

Кто-то из солдат сказал ей, что видел, как он пошел в кишлак. Маша ждала его, волновалась, но Димка так и не вернулся.

Глеб Сухомлинов приехал на машине, которая привезла на заставу белье. Обнялся с Ахметзяновым и побежал домой к Маше.

Маша стирала…

— Ты что? Нашла время!

— Хотелось к твоему приезду… Чтобы все было чистенькое.

Глеб прошел в комнату.

— А где Димка?

Маша подошла и тяжеловато положила голову ему на грудь.

— Не знаю. По-моему, он сбежал…

— Как сбежал? — На лице Глеба отразилось недоумение.

Маша глубоко вздохнула.

— Его надо найти, Глеб, его надо разыскать. Без нас он просто пропадет, как бездомная собака.

Имя Евгения Белянкина, автора полутора десятков книг, пять из которых посвящены пограничникам, хорошо известно читателям. Произведения «Застава», «Девятый вал», «Схватка у Красных камней», «Империя контрабандистов» стали наряду с воинскими уставами обязательной литературой застав, кораблей и отрядов. В 1997 году прозаик был удостоен высшей литературной премии ФПС России — «Золотой венец границы» за исторический роман-эпопею «Оборона Севастополя».