Николай Сказбуш - Поселок на трассе

Ишь какие слова приготовила, девочка… Птичка-невеличка, пигалица, разбирается в звездочках и просветах.

Она наклонилась к нему и проговорила совсем тихо:

— Снопа к нам?

Хлопнула дверь, в зал, толкаясь и мешая друг другу, тащили что-то новое, сверкающее; из коридора кто-то требовал: „Осторожно, осторожно“, кто-то носился с табличкой „перерыв“, кто-то допытывался, будет мастер или не будет, и в этом круговороте явился вдруг коротконогий парень в размалеванной рубахе, в зеленых очках на курносом, обгоревшем лице.

— …Снова к нам, или вы теперь здешний?

Анатолий Не слушал, смотрел на парня в зеленых очках, так и впился, словно ждал этой встречи.

— …или вы теперь здешний?

— Меня убили здесь, это не менее существенно! — Анатолий бросил громко, не сводя с парня глаз.

— Ну, вы, знаете… — отпрянула девушка, прижав бритву к груди. — Не очень-то!.. — Она сложила бритву, спрятала в ящик.

— Да, здесь, в минувшем году осенью, — с протокольной обстоятельностью отчеканил Анатолий. — В седьмом часу вечера на углу Новопроложенной и Кривобокого переулка, — повысил он голос, не переставая следить за парнем в размалеванной рубахе. — В двух шагах от трассы…

Внезапно Анатолий вскочил:

— Извините, я сейчас… — бросился он к двери.

Ни в коридоре, ни в вестибюле парня не оказалось.

Почудилось? Игра бликов и полированных плоскостей?

Анатолий с виноватым видом вернулся в кресло.

— Обознался, прости. — Он достал кошелек.

— У нас расплачиваются в кассе. — Серые, умненькие глазки смотрели испуганно, шрам на лице клиента казался ей теперь струей крови, отголоском чего-то страшного; хотела что-то сказать, промолчала, отошла к двери:

— Следующий!

В холле кто-то окликнул Анатолия:

— Старик! Анатоша!

В углу, под пальмой, заключенной в крашеную кадушку, блеснул погонами и вытянулся в рост, словно на фотографии „Привет с Кавказа“, молодой лейтенант.

— Стой, старик! Добровольно явишься или с приводом?

— Никита говорил мне, что заберет тебя, — вышел из-под пальмы офицер. — Но почему ты один здесь?

— А ты, Валек? Кстати, поздравляю с повышением.

— Спасибо, но могли бы, кажется…

— Могли бы, да не смогли… Я все еще на обследованиях, Валя. Мучат, лечат. Во спасение. А может, на списание.

— Знаю, знаю, Толя, мы с Никитой…

— Да, вот так, брат, мы с Никитой… — Анатолий смотрел на друга, на цветы, в его руках, на пальму. — Ждешь кого-то?

— Да, тут одного товарища.

— Слышал, распрощался со студией?

— А что делать? Жизнь!

— А я возвращаюсь в студию. Что мне еще остается? Слагаю стихи, залечивая раны.

Анатолий вдруг оглянулся, неприятное чувство, чей-то взгляд привязался, недобрый, цепкий. Снова почудилось? В холле обычные посетители, женщины покоятся в мягких креслах, руки на подлокотниках, дорожат каждым мигом отдохновения и комфорта, — между работой и домом; мужчины торчат под дверью зала, карауля очередь.

— Женишься, Валек? Угадал? По букету вижу в трепетной руке!

— Да, женюсь. Жизнь. Надо устраиваться.

Анатолий как-то по-особенному присматривался к товарищу, как бы видя его во времени, с давних дней: Дворец пионеров, студия, десятки километров на попутных, а то и пешака. Полтавским шляхом во дворец. Юность, молодежная студия, все насыщено ритмом, рифмами, поэзией, единственно мыслимое естество. А потом — жизнь, служба, парень правильно решил: жизнь есть жизнь, служба есть служба. Можно, конечно, всякие примеры приводить из самодеятельности, творчества, лейтенанты поют, капитаны играют на скрипках и саксофонах. Но что ему примеры, семейную жизнь надо самостоятельно строить, по своей линии и судьбе, из поучительных примеров хату не сложишь… Анатолий вдохнул запах тепличных цветов и внезапно подумалось, даже воскликнул:

— Птичка-невеличка!

— Что? — не понял Валентин.

— На свадьбу позовешь?

— До свадьбы приходите: свадьба — еще время и время! — Он принялся высчитывать дни и часы.

Анатолий присматривался к людям в холле.

— Что нового в поселке?

— „Чепэ“ на трассе. В тринадцать ноль-ноль ураганом машину в яр снесло. А скорее под ураган сработали. — Валентин переложил букет из руки в руку.

— Ну, ладно, Валек, непременно к тебе заскочу. Поцеловать невесту.

И снова представилась птичка-невеличка, девочка тоненькая, в затянутом халате, недаром разбирается в погонах, звездочках и просветах. „Ну, держись, Валек, майорские тебе обеспечены, на меньшее не согласится! И ребятишек тебе… Ну, сколько насчитать?“