Яков Ершов - Журавли над школой

— Заходите в хату, — пригласил Петр.

Боец устало махнул рукой:

— Некогда нам по хатам разгуливать. Вишь, как прет! — и он кивнул на реку, где опять поднялся белый столб воды.

Петр вынес кувшин с водой. Припадая воспаленными губами, боец жадно глотнул раз-другой, потом передал кувшин товарищам.

— Ну как там? — спросил Петр.

— Как? — зло ответил боец. — Отходим. Ломит враг нашу силу. Снаряды все вышли. Пушку решили спасти.

— Как же вы ее через реку? — удивился Петр.

— А вот так! — все так же сердито отрезал артиллерист. — Решили: или вместе с ней утонем, или вытянем.

Боец смахнул рукой струйки пота со лба, отрывисто бросил товарищам:

— Ну, налегай, ребята. До вечера надо отведенный рубеж занять. А там, может, и снаряды подвезут. Тогда заговорит наша милая, — он ласково провел рукой по стволу пушки.

Некоторое время Петр шел за ними.

— Братеника моего не встречали где? — неожиданно спросил он. — Вот так же ушел, с первого дня войны.

— Чудак! — обернулся артиллерист. — Где же в таком кромешном пекле братеника твоего встретить? Тут мать родную не сыщешь.

— Оно, конечно, — согласился Петр. — Василием братеника-то кличут. Василий Зайченко. Может, слышали?

— Нет, не слышали.

Пушка завязла в сыпучем песке.

— А ну, навались, — скомандовал артиллерист.

Петька схватился за колесо вместе со всеми. У околицы бойцы остановились передохнуть.

— Ну, хлопец, прощай! — сказал артиллерист. — Спасибо тебе за подмогу. Да смотри остерегайся, парень. Фашист близко. Последние заслоны отходят.

Петя с тоской глянул на село. И вдруг решился:

— Возьмите меня с собой, а? — с мольбой смотрел он в глаза бойцов. — Не смогу я тут. Не стерплю. А у вас все буду делать, что прикажете. Не глядите, что я маленький, сила во мне есть, жилистый я. А? Возьмите?!

А у бойцов самих навертывались на глаза слезы. Конечно, взять бы надо пацана. Жаль его оставлять на горе да муки. А как возьмешь, куда возьмешь? Сами не знают, где будут завтра. Удастся ли живыми вернуться обратно? Ответил один то, что думали все:

— Куда же мы тебя возьмем, хлопец? Нет у нас такой возможности. Нам завтра держать ответ перед народом, за честь свою, за Родину насмерть стоять. Разве ж тут до тебя будет?

Понял Петр, что помехой он будет красноармейцам в бою. Поэтому сказал только:

— Дайте хоть провожу вас до шляху.

— Вот это добре.

Петр провел бойцов через лес. Показал, где проходит шоссе. Когда шел обратно, снова с грустью заметил, что село словно вымерло. Даже куры, постоянно копавшиеся в дорожной пыли, куда-то скрылись.

Ночь он провел в тревоге. Ворочался. Вздыхал. Едва забрезжил рассвет, поднялся и ушел на реку. Здесь никто его не увидит. А он сможет наблюдать за всем, что происходит в селе. Медленно тянулись минуты. Красный диск солнца нехотя поднимался над острыми вершинами сосен. На дороге, отлого спускающейся от леса, заклубилась пыль, и в село, тарахтя, влетели немецкие мотоциклисты. Петр видел, как фашисты стали сгонять на площадь жителей, как с пистолетами носились за уцелевшими поросятами. Возвращаться в село было небезопасно. Петр встал и медленно побрел в лес.

Уже более месяца не виделся Василь Кириленко со своим дружком Петром Зайченко. Знал, что Петр ушел из села, обещая найти партизан. Но время шло, а Петр не давал о себе знать. Не случилась ли с ним беда?

Хата Кириленко стояла на краю села, у самого леса. Василь, несмотря на строжайший запрет, целыми днями пропадал в лесу. То ходил за хворостом, то разыскивал якобы пропавшую корову. На улицах села появлялся редко. Не хотел встречаться с фашистами. В тот памятный день тоже встал пораньше, чтобы, пока в селе тихо, принести из колодца воды. Только спустил журавль, как увидел на срубе бумажку. Оторвал ее и сунул в карман. Дома рассмотрел повнимательней, торопливо позвал мать:

— Мам, посмотри-ка, что на кринице нашел. Читай!

На листочке, вырванном из ученической тетради, кто-то торопливо вывел карандашом:

«Товарищи! Не покоряйтесь фашистам. Пусть не будет им житья на нашей земле. Уходите в лес, к партизанам. Смерть немецким оккупантам!

Командир партизанского отряда Петр Зайченко».

— Видала! — торжествовал Вася. — Командир отряда! И четко так выведено. Буква к букве. Чтоб каждый прочитать мог.

Мать хмуро поглядела на него, спросила, будто без интереса, так, на всякий случай:

— Это какой же Зайченко? Не приятель ли твой?