Яков Ершов - Журавли над школой

«Эти сорок эшелонов на другой день не прошли по мосту, — думает Вася. — Погруженное на них оружие не вело огонь по нашим солдатам. И наши бойцы смогли быстрее дойти до Брянска. Вот что значил один только мост!»

Он смахнул росинки пота, выступившие на лбу, посмотрел на правый фланг, где стоял Слава Бориванов. Тот должен был сегодня выступить от имени юнармейцев. Вот вздернул подбородок, шагнул к трибуне. Васе показалось, что Слава сказал именно те слова, которые были у всех на устах:

— Мы шли партизанскими тропами, помня про подвиги наших отцов. У нас сейчас деревянные автоматы, но мы подрастем и научимся владеть настоящим боевым оружием, чтобы защищать Родину.

После митинга Вася протиснулся туда, где плотной стеной юнармейцы окружили участников взрыва Голубого моста. Те не успевали отвечать на вопросы. Мария Мироновна Толстых рассказывала, что живет в Минске, учит ребят в начальных классах. Здесь, в поселке Выгоничи, она встретила своих боевых подруг Унковскую и Мосину. Только Вася хотел поинтересоваться, а много ли было девчат в партизанском отряде, как его схватил за рукав Сенька. Потащил в сторону.

— Ты что же это? — упрекнул он. — Через полчаса начинается военная игра! Ты же в группе подрывников. Бежим скорее получать взрывпакеты.

На лугу у самой реки стоял сооруженный специально для военизированной игры макет Голубого моста. Точно такой, какой был взорван партизанами почти тридцать лет назад. Теперь, восстановленный, он красивой лентой висел над водой, соединяя два берега Десны.

Получив боеприпасы, юнармейцы заняли свои места в боевых порядках полков. «Операцией» руководили бывшие партизанские командиры, участники взрыва моста. Мария Мироновна Толстых решила идти в атаку вместе с ребятами. Она бежала с ними в боевой цепи, стремительно бросалась на землю, когда создавая впечатление артиллерийского обстрела, где-то рядом гулко хлопал взрывпакет. Волновалась, предупреждая мальчишек и девчонок:

— Ложитесь, ложитесь! Убьют же!

Сашка Голубец старался изо всех сил. Он приглядывался, как вели себя в атаке бывшие партизаны, и подражал им. Удалось ему это не сразу, а только после того, как пристроился к ветерану войны, одному из участников штурма Голубого моста, приехавшему на встречу с юнармейцами, — Николаю Дмитриевичу Капошину. Бывалый воин наставлял его:

— Главное — стремительность. Я этот лужок тогда живо перелетел. Жажда победы удесятеряла силы.

Сашка к советам прислушивался. Может быть, потому одним из первых выскочил на «мост». Закричал:

— Сенька! Васька! Быстро сюда! Закладывайте «тол».

Он видел, как бежали к «мосту» минеры, неся тяжелые ящики с «толом». Вася Артюхов, подбежав к нему, опустил рядом ящик со «взрывчаткой», глухо прохрипел:

— Устанавливай скорее. Где бикфордов шнур?

— Готово, — крикнул Сашка. — Отходим.

На берегу реки свалка. Сенька с Вовкой пытаются захватить в плен ребят из соседнего отряда, изображавших противника. Те сопротивляются.

— Все, все, вы в плену, — кричит Сенька.

— Это нечестно. Мы вас гранатой уничтожили, — слышится в ответ.

Сашка спешит на выручку своим.

— Нас больше, сдавайтесь, — требует он.

Общий гвалт и суматоха прекратились лишь после того, как прозвучал отбой. Командир дивизии, обойдя выстроившиеся на лугу полки, объявил всем участникам учений благодарность и приказал готовиться к обеду.

Вечером юнармейцы отдыхали. Девчонки вспоминали, как ловко оказывали помощь «раненым». Мальчишки хвастались неутомимостью и быстротой. Ведь мигом пересекли луг, отделявший их от объекта атаки! В штабе приводили в порядок боевую документацию.

На другой день дивизия пригородным поездом прибыла к постоянному месту своей дислокации.

По Брянску Малая Таманская шла в походных колоннах, со строевой песней. Встречающие кучками стояли на всем ее пути. Но батальоны четко держали шаг. Ни одного отстающего, ни одного срыва с темпа. Только когда уже подходили к площади Героев, из толпы вырвалась женщина.

— Сашенька! Сыночек! — вскрикнула она. — Я глаза все проплакала, тебя ожидаючи!

Сашка едва не нарушил строй, метнувшись к ней. Но сдержался.

— К вечеру дома буду, — спокойно, как взрослый, кивнул он матери.

Снег, снег, снег… Такой ранней зимы Брянщина не знала давно. По утрам, когда Вася бежал в школу, в ботинки набивалась снежная крупа. Приходилось на крылечке разуваться и вытряхивать ее. Тем, кто выходил из дому попозднее, было уже легче, потому что первые прохожие успевали протоптать тропинки. Сашке, как всегда применившему рационализацию, — ложился на спину и усиленно болтал поднятыми вверх ногами, чтобы освободиться от снега в ботинках, — попало. Сам директор сделал ему выговор.