Фигль-Мигль - Тартар, Лтд.

Из благоразумия и чтобы не плодить преждевременно завистников, я промолчал, и только со светской улыбкой пожелал Бубенцову успехов на ристалище сейчас и на поприще вообще. Что слава, сказал Бубенцов, покосившись на даму побогаче. Зря трудился, та и ухом не повела. И снова пошли разговоры о литературе, которая умерла, к которой нельзя относиться серьезно, которую умелая рука превращает в цветной набор фантиков. Я оставил своих собеседников упражняться в склонении и отошел подрыгаться с тинейджерами. Подрыгался.

Мы клубились всю ночь, и я убился танцами, как раньше убивался спиртным.

Пчела стоит в теснейшей связи с мрачными божествами преисподней. Эпитеты Персефоны — «медовая» и «царица пчел». В образе пчел появляются души мертвых. «Жужжит рой мертвецов», гласит один фрагмент Софокла. Забота о снабжении усопших подходящей для них пищей привела у древних к своеобразному обычаю устраивать на гробницах пчелиные ульи. Однако прилет пчелиного роя считался предвестием беды или смерти. Вергилий в «Энеиде» пишет «Вокруг летейской реки носятся бесчисленные племена людские, и все поле оглашается жужжанием, как тем, где в ясный день на лугах пчелы садятся на цветки».

— Очень интересно, — сухо сказала Крис.

Я бросил книгу.

— У тебя свои игры, у меня — свои.

— Я не играю.

— Ты так думаешь. Знаешь, Крис, мы спорим о словах, это глупо.

— Все, чего я хочу, — сказала Крис, — это понять тебя. Так сложно?

— Почему ты думаешь, что, если ты меня не понимаешь, виноват в этом я?

— Ах, пожалуйста.

Чтобы успокоиться, я пошел к папе и рассказал ему о пчелах.

— Да-да, — сказал Аристотель. — Селена, отождествляемая с Гекатой, называлась иногда Мелисса, пчела, а мед широко употреблялся в культе мертвых. Многие авторы говорят о пророческом характере пчел, а в литературе известен мотив превращения человека в пчелу и пчелы — в человека. Выпьешь чаю?

Я пошел к Давыдоффу.

— Да, — сказал Давыдофф. — Все сходится. Ты хорошо помнишь «Винни-Пуха»? Любовь к меду символизирует отчетливую волю к смерти. Заметь, в одной из глав медвежонок как раз и спускается в преисподнюю — нору Кролика. Выпьешь?

Я пошел к Кляузевицу.

— Ага, — сказал Кляузевиц. — Пчелы. То-то я думаю… Посмотри в холодильнике, нет ли пива?

Пиво нашлось, мы его выпили.

— Боб!

Вместо подростка из дверей соседней комнаты выплыла его мамаша. Боренька занимается, сказала она сладко. Я извинился и повернулся к ней спиной.

— Молодой человек!

Я послушно остановился.

— Могу я с вами поговорить?

— Сделайте милость.

Она нервно улыбнулась. Будь ты простой базарной теткой, подумал я, способной облекать свою ненависть в простые слова, нам обоим было бы легче.

— Боренька очень изменился за последнее время, — сказала она почти ласково.

— Надеюсь, он здоров?

— Я не знаю, какие у вас представления о здоровье. Но я беспокоюсь. Мальчик стал грубым, необщительным, избегает своих ровесников, ребят, с которыми раньше дружил… Он слушает ужасную музыку.

— Он взрослеет.

— Нет, он просто подпал под дурное влияние. Он позволяет себе высказывания настолько злые… нет ли среди его новых знакомых фашистов?

— Они не фашисты, — сказал я машинально. — Просто в них еще живы чувства.

— Вы видите разницу?

— Между живым и мертвым?

— Вы же интеллигентный человек, — сказала она растерянно. — Как вам не стыдно? Что вы ему внушаете?

— Какой вздор, — сказал я. — Я не интеллигент. Я принадлежу к интеллектуальной элите и в качестве интеллектуала являюсь пособником любого действующего режима, так что фашизм, в вашей терминологии, ваш сын почерпнул не у меня. Я вообще никому ничего не внушаю, мне это неинтересно. А что касается его знакомств — мне кажется, следить за ними ваше дело, а не мое.

— Но что у вас общего с моим сыном?

— Вряд ли представления о жизни.

Слова утешения она приняла за издевку. Ее лицо покраснело.

— Вам смешно?

Я пожал плечами.

— Прекрасно, — сказала она. — Не забывайте, что мой сын — несовершеннолетний. Следить за его знакомствами я начну с вас, а вас, представляя его интересы, прошу прекратить с ним какие бы то ни было отношения, вам понятно?

Понятно, сказал я. Наверное, любите Цицеронова, тот тоже вечно представляет интересы людей, которые его об этом не просили. Следующий разговор, сказала она, если в нем возникнет надобность, состоится в суде, вы поняли? Я все понял, сказал я, все понял. До суда еще нужно дожить, а что касается идей… На самом деле мы получаем от своих родных и идеи, которыми живем, и болезни, от которых умираем. Нет, это цитата.