Вадим Прокофьев - Наш Артем

Начальник харьковской охранки больше не желает читать в донесениях шпиков имя Артема. В конце концов, за что они получают деньги? Не могут проследить и пресечь! Ведь этот Артем где-то живет, чем-то питается, встречается с массой самых различных людей. Изловить!

Артем чувствовал, как день ото дня сжимается круг «охотников» за его головой, словно на волчьей облаве с флажками. Теперь он уже каждую ночь проводит на новом месте. Сегодня он будет ночевать на Оренбургской улице, девять, у Федора Юнакова. И пойдет спать в сарай, от греха подальше.

Юнаков же решил не спать эту ночь, но к утру его сморило. Проснулся от заливистого лая собаки. Вскочил. Собака заходилась где-то рядом. Выглянул в окно. В предрассветной мгле разглядел, что на заборе сидит полицейский. Беда!

Юнаков метнулся в сарай к Артему, потряс за плечо. Но Артем спал крепко. Пришлось его, полусонного, тащить чуть ли не на себе, благо верхнюю одежду, по привычке подпольщика, Артем, укладываясь спать, снимал редко, но сапоги снял и надевать их нет времени. Юнаков подтащил Артема к забору, выходящему на улицу, с трудом перекинул. Немного отлегло от сердца…

Полицейский же, как оказалось, напоролся на гвоздь и едва сполз с забора, порвав галифе. Чертыхаясь, ввалился в дом.

Никого! Что за оказия, ведь шпик сам проследил этого Артема до дома. Между тем Артем, плюхнувшись на тротуар, окончательно проснулся. Да, пробуждение не из приятных. И сапоги жаль, почти новые. Правда, тепло, можно и босиком добраться до Ивановки, где находится запасная квартира Никитенко.

В Харьковском комитете РСДРП были не на шутку обеспокоены. Артем жил как птица небесная, не имея ни денег, ни сменной одежды (второй рубашки или пиджака), ни кровати. От помощи отказывается. Нет, говорит, ну и не надо. Так надежнее. Он никогда не жалуется и не любит рассказывать о том, каково ему постоянно играть с охранкой в кошки-мышки. Мало кто знал, что руководителю харьковских большевиков частенько приходилось ночевать и в открытом поле. Если вдруг замечали у него простреленную полу пальто, он неохотно признавался, что удирал от казаков. И только когда Артем серьезно заболел, проведали, что ему пришлось всю ночь отсиживаться в болоте, а утром, добравшись до квартиры товарища, он не стал его будить и уснул во дворе.

Температура под сорок. Артем бредил, трогать его нельзя. А как не трогать, есть сведения, что завтра на Журавлевке будет обыск. Кто-то из соседей донес. Артема надо спасать. В Павловке имеется безопасная, правда пока, квартира, сегодня же ночью Артема необходимо переправить туда. Сам он идти, конечно, не может. Значит, на руках… Путь далекий и небезопасный, долго ли наскочить на полицейский патруль! Впереди и сзади тех, кто несет Артема, идут разведчики.

На сей раз все кончилось благополучно. Но сколько часов или дней может пробыть на новом месте Артем? Охранка идет по пятам. И партийный комитет выносит решение — Артем должен на какое-то время покинуть Харьков. Конечно, когда он поправится. Этот отъезд усыпит бдительность охранки, а на партийной работе не отразится, ибо большевистская организация Харькова окрепла, ее влияние на заводах выросло, появились десятки опытных и преданных делу революции организаторов и пропагандистов.

Артему нужно уехать не только по соображениям конспирации, наступило время, когда руководителю харьковских большевиков остро необходимо вступить в личный контакт с ЦК партии, получить указания о тактике большевиков в решающий период революции.

Артем оправился довольно быстро и исчез из Харькова.

Охранка, как и ожидалось, скоро узнала об отъезде Артема. Начальник Харьковского охранного отделения сообщил своему коллеге в Одессу: «По имеющимся в отделении сведениям, нелегальный представитель «Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии» с революционной кличкой «Артем» в последних числах августа текущего года выбыл из г. Харькова, направившись в Одессу. Приметы его: среднего роста, лет 23, шатен, волосы короткие, стрижется ежиком, усы совсем маленькие и редкие, по подбородку и щекам редкая, едва заметная растительность, лицо худощавое, нос большой, носит немецкое кепи с пуговкой наверху, одевается в рубаху, подпоясывается ремнем, подражает рабочему костюму. В Харькове он наблюдался с первой половины мая сего года и по приблизительной установке проживал по паспорту на имя дальского мещанина Егора Сергеевича Суханова, выданному дальским городским старостой Вологодской губернии 18 января сего года за № 10. «Артем» посещал сходки как Федор, вел усиленную агитацию среди рабочих от имени большинства, подготовлял и руководил рабочими забастовками в г. Харькове в июле месяце, работая временно на паровозостроительном заводе».