Валентин Крючков - Когда в пути не один

Круг друзей, приглашенных «на огонек» к Панкратову, в этот раз ограничивался, как говорится, самыми-самыми заядлыми посетителями, хотя и их набралось более чем достаточно: два стола, приставленных один к другому, не вмещали всех собравшихся. Но в тот момент, когда появились Лухманов и Филиппов, несколько из них уже прощались, собираясь уходить. Среди них оказался и народный артист России Александр Гладилов, увидев которого, вошедшие, не сговариваясь, остановились и, поочередно пожав друг другу руки, обнялись и расцеловались, потом поинтересовались, как живет солист оперного.

— У меня все нормально, — отвечал оптимистично Гладилов, — а вот Леха Курлацкий опять в больнице.

— А что с ним? — поинтересовался Филиппов.

— Опять голова. Боли, говорит, ужасные, — сообщил Гладилов и пояснил: — Война давно закончилась, а последствия контузии до сих пор сказываются.

— Надо бы навестить его, — предложил Филиппов, однажды лежавший вместе с Курлацким в больнице.

— Согласны, — единодушно поддержали его Гладилов и Лухманов.

Народный артист тут же воспользовался случаем. Отведя Филиппова чуть в сторону от двери, сообщил вполголоса:

— У меня к тебе есть просьба. Личная.

— Тогда заходи не откладывая прямо на этих днях. Лады? — И услышав от артиста ответное: «Лады», Филиппов дружески пожал ему руку и двинулся вслед за Лухмановым поближе к застолью.

Поздоровавшись с присутствующими, явно довольные стечением обстоятельств, они заняли освободившиеся места, которые оказались рядом с Малаховым, начальником отдела снабжения и сбыта облисполкома, другом Панкратова и Лухманова. Пока усаживались, молодая официантка из буфета сменила им приборы.

По традиции парадом командовал сам Панкратов.

— За опоздание обоим штрафные! — объявил он капитанским голосом.

— Мы не возражаем! — парировал весело Филиппов, открывая принесенную с собой бутылку «Посольской» и наливая себе и соседу по полной рюмке. — За хозяина! И пусть всегда горит в твоем кабинете, Иван Миронович, добрый свет. И пусть всем, кто приходит к тебе «на огонек», всегда хватает в этом доме тепла и сердечности, дружеского расположения. Будь здоров, Иван Миронович!

Медвежатина вначале не особо пришлась по вкусу Владимиру. Она показалась ему слишком пресной. Но когда подали жареные куски, да после четвертой рюмки, он аппетитно поглощал ее вприкуску с зеленью и солеными помидорами.

Вскоре разговор за столом незаметно перешел на итоги заседания штаба.

— Мне нравится, — начал Лухманов, — как работает Славянов. Все у него расписано, все определено. Сразу видно, человек в курсе самых неотложных дел, бьется за их решение, старается все предвидеть и предусмотреть и горит желанием не только уложиться в срок, но и сделать театр по-настоящему театром. Сегодня всех нас опять порадовал.

— Чем, интересно? — не выдержал Панкратов, от зависти чуть не подпрыгнув в кресле.

— Для росписи потолка в зале, — отвечал довольный Лухманов, — уже договорился с правительством о выделении сусального золота. Театр люди не узнают, когда придут в него после реконструкции.

— Это точно! — поддержал Малахов. — Сегодня утром звонит мне и дает поручение: лично съездить в Подмосковье, на Люберецкую фабрику, использовать все возможности, если потребуется, обещать помощь в приобретении наших машин, — но чтобы в театре были новые ковровые дорожки!

— Вот бы такое внимание еще на цирк обратили. Пожарники нам уже жить не дают, — вел свою линию Панкратов. — Постоянно к чему-нибудь придираются. Театры реконструируют — это хорошо. Но уж, простите меня, что бы вы ни говорили — театр больше для избранных. Для любителей жанра. Хотя, конечно, их тоже немало. Другое дело цирк. Цирк — это для всего народа. А главное, конечно, радость для детей и юношества.

— Опять ты за свое, — не выдержал Лухманов. — Да пойми ты, Иван Миронович, городу одинаково нужны и цирк, и театры. Кстати, Иван Васильевич совсем не против заняться ремонтом цирка, если будет решение бюро обкома по этому вопросу. Однако в соответствии с Продовольственной программой у бюро обкома есть намерение построить новый животноводческий комплекс. Такой же мощности, что и Ближнегорский: на сто или двести тысяч голов. Против этого возражать никто не может. Люди нас не поймут, если вместо комплекса мы займемся одними театрами да цирком.

— Ты, как начальник, конечно, прав, — согласился без всякого энтузиазма Панкратов, — но все равно зондировать почву время от времени надо. В конце концов, хоть что-то да выясним. Владимир, помоги мне пробиться к Славянову поближе к Новому году!