Валентин Крючков - Когда в пути не один

Однако основная масса гостей, по всему чувствовалось, уходить от праздничного стола вовсе не собиралась, напротив, тосты за здоровье председателя начали звучать по второму кругу; и все говорили более свободно и раскрепощенно, а после сказанного шли целоваться с юбиляром.

Филиппов, теперь уже не упускавший возможности спокойно выпить, не сдерживаясь, как он делал до своего выступления, когда позволял себе лишь глоток-другой, теперь довольно-таки быстро расслабился и вскоре почувствовал себя тяжелым и грузным, щеки его запылали, и, чтобы немного охладиться, он охотно поддержал приглашение Липатова перекурить и отправился с ним в «курилку», под которую приспособили кассу малого зала столовой облисполкома, где имелись большая раковина с горячей и холодной водой, сушильный аппарат и несколько полотенец. Он снял пиджак, повесил его на ручку шкафа, неторопливо умылся, вытерся и, причесавшись, решил, что пора и ему по-английски, не прощаясь, тихо отправляться домой, благо что сегодня сделать это можно, не спрашивая ничьего разрешения.

Еще немного покрутившись среди гостей и поговорив с Лесновым и Мерковым, Владимир по лестнице поднялся на второй этаж, зашел в свой кабинет, переобулся, надел демисезонное утепленное пальто, шапку из ондатры и вышел во двор, сел в дежурную машину и через десять минут был уже дома.

Время было позднее, и Катерина даже не слышала, как он открыл дверь и вошел в квартиру: зная, где задерживается сегодня ее муж, она спала крепко и безмятежно, как и их дочь Маринка.

Быстро приняв душ и выпив ложку меда с родниковой водой, Владимир удобно устроился в зале на приготовленной ему Катериной постели на диване и с чувством исполненного долга вскоре заснул так же крепко, как после работы на трамвайных путях, когда во время учебы в высшей партийной школе они с друзьями, взяв подряд, заменяли шпалы и рельсы в районе Сахарного Дола.

После юбилея Славянова, отмеченного с большим по тому времени размахом и шиком, Филиппову не терпелось поговорить с Бедовым на эту тему и узнать его точку зрения. Хотя один раз они вели мимолетный разговор о торжестве, но затронули тогда лишь организацию совместного заседания бюро обкома партии и исполкома облсовета, а вот обсудить поведение высшего руководства области в малом зале столовой, на банкете для «узкого круга», не успели, и Владимир выискивал подходящий момент для этого. Ждать долго ему не пришлось: Славянов уехал на день в столицу, а Бедов находился в своем кабинете и, закончив подготовку текста предстоящего выступления на совещании работников культучреждений, неторопливо просматривал центральные и местные газеты.

Узнав от его секретарши, что все отпечатано, ошибки исправлены, Филиппов понял, что время для разговора им выбрано удачно, и направился в кабинет зампредседателя.

— Добрый вечер, Федор Александрович! Говорят, вас можно поздравить? — начал Владимир.

— Да, повод есть: наконец-то закончил и вычитал свое выступление. Оно уже в папке. И понимаешь, так легко себя почувствовал, словно груз свалил с плеч. Что тебе разъяснять — сам знаешь, какое это хорошее состояние. А ведь ты пришел не поздравлять… — Бедов улыбнулся. — Говори: что у тебя?

— Как вам речи тостующих на банкете? Вы обещали поделиться рассуждениями по этому поводу, — ответил Филиппов.

— А в целом тебе самому понравилось? — в обычной своей манере — вопросом на вопрос — откликнулся на предложение поговорить на эту тему Бедов.

— Да, конечно. Торжество было организовано что надо. Иван Васильевич достоин этого. И еще думаю, что в будущем мне на таких юбилеях вряд ли когда придется присутствовать. И все же, — уточнил цель своего прихода Филиппов, — мне интересно другое: выступления.

— Значит, ты обратил внимание на выступления в малом зале? — Бедов снова улыбнулся. — Ну и как они тебе?

— По-моему, Богородов, как и предполагалось, сказал вроде бы «дежурные» слова, но надо отдать ему должное, главные заслуги председателя обозначил хорошо. А рассчитывать на душевность Николая Юрьевича в отношении к Славянову, думаю, вы меня понимаете, не было оснований.

— Согласен, — одобрил Бедов. — Дальше?

— Мелешин отличился витиеватостью речи, — продолжил Филиппов. — Стремясь к образности, сказал близко к тому, что мы слышали на проводах шефа в отпуск, лишь заменив слово «паровоз» на «локомотив», считая, очевидно, что последний побольше, но также движется по пути, указанному партией. А вот тост председателя облсовпрофа Тараканова поразил меня своей смелостью и точностью определения самого главного: «Я предлагаю выпить за настоящего, а не формального лидера!» — делился своими впечатлениями Владимир. — Это, конечно, здорово! Но, по-моему, он слишком расслабился.