Валентин Крючков - Когда в пути не один

В свои шестьдесят вы, Иван Васильевич, показываете образец отношения к выполнению своих обязанностей: ваш рабочий день по-прежнему длится более двенадцати часов в сутки. В этом проявляется ваша высокая партийная ответственность и требовательность к себе, полная отдача большой государственной работе.

Я предлагаю тост за ваше здоровье и за то, чтобы эти ваши качества оставались у вас на долгие годы!»

Понимая, что ему нужно уложиться в две-три минуты, Филиппов снова переписал текст поздравления пока на обычные листы и, взяв в руки секундомер, прочел выступление вслух: три с половиной минуты. Можно оставить, но лучше слегка ужать и подшлифовать.

Переписав поздравление уже на половинки листка, стараясь при этом каждую фразу сделать более упругой, Владимир окончательно успокоился и, прочитав его еще раз, аккуратно свернул и убрал в нагрудный карман пиджака, чтобы еще раз просмотреть дома.

Довольный, он вдруг почувствовал, что страшно хочет есть, и, взглянув на часы, обнаружил, что подошло время обеда и вот-вот должен появиться Ламерикин, с которым они договорились встретиться и пообедать вместе в столовой облисполкома.

Неожиданно зазвонил городской телефон.

«Междугородний», — определил Филиппов. Увидев входящего Ламерикина, он дружески поздоровался с ним и, показав на стул, предложил ему присесть, на ходу объясняя и извиняясь одновременно, что должен переговорить по телефону.

— Слушаю! — ответил Владимир в трубку.

— Добрый день, Владимир Алексеевич! Вас Лопатин беспокоит. Благодарю за брата. При вашем вмешательстве его вылечили. Теперь он дома, и все мы рады этому. Когда в столице будете, звоните, если какие-либо трудности возникнут. Всегда рад оказать вам помощь. Наслышан, что у вас большое торжество намечается. Наш телеграмму поздравительную подписал. Получите в день юбилея.

Еще какое-то время Филиппов и Лопатин делились новостями, рассказывали о своих делах и заботах, и наконец, пожелав друг другу наилучшего, разговор закончили на самой душевной ноте.

— С кем это вы так тепло беседовали? Что за Владимир Михайлович? — поинтересовался Ламерикин.

— Это Лопатин. Помощник первого заместителя Председателя Совета Министров РСФСР.

— Как же вы с ним познакомились?

— Если тебе интересно, могу рассказать, — ответил Филиппов и пояснил: — Сейчас в столовую идти — только время терять: там уйма народа! А раз интересно, слушай. Некоторое время назад Лопатин позвонил мне и высказал свою просьбу. Суть ее заключалась в следующем: в северной части нашей области у Лопатина проживает родной брат. Так вот, ему, мол, очень и очень надо помочь. У брата крупозное воспаление легких, а в местной больнице, где он лежит, нужных препаратов, да и специалистов высшей квалификации нет. У человека температура уже под сорок, и с каждым днем и часом положение больного ухудшается, возникла реальная опасность для его жизни. Требуется срочно перевезти его в областную больницу. По «вертушке» набираю номер главного врача областной больницы, объясняю ему сложившуюся ситуацию, интересуюсь, как он будет решать вопрос по скорейшей доставке больного. Я предложил позвонить председателю райисполкома, чтобы нашли подходящий транспорт. «Не надо! — категорически отказался Колунов. — Мы пошлем за ним вертолет. И постараемся спасти человека».

— А что было дальше? — спросил Ламерикин. — Неужели вертолетом доставили?

— Да, именно так брат Лопатина и был доставлен в больницу. В ней, само собой разумеется, приняли необходимые меры и вылечили человека. Теперь он уже дома, вот Лопатин и звонил из Москвы, благодарил за помощь брату, — ответил Филиппов и, посмотрев на часы, добавил: — Ну вот теперь можно идти на обед: основной поток посетителей, думаю, уже схлынул — поедим быстро.

Когда заканчивали обедать, Ламерикин сказал:

— У Ивана Васильевича юбилей приближается. Как думаешь, можно мне проскользнуть к нему? На минуту-другую, хотя понимаю, у вас все расписано.

— Если придешь с утра пораньше, протолкнуть поможем. Кстати, а что ты решил подарить ему? — спросил Филиппов. Увидев, что художник слегка смутился, дал ему возможность уйти от ответа, добавив: — Если, конечно, не секрет.

— Картину. Главное мое богатство. Подберу что-нибудь посолиднее. — И, понимая, что Филиппов лучше знает характер и вкусы Славянова, с надеждой посмотрев на него, поинтересовался: — А ты что посоветовал бы?