Валентин Крючков - Когда в пути не один

Выслушав нерадостную новость, Филиппов вышел в коридор и около стеклянных дверей встретил Миклушевского. Поздоровавшись, заговорили о делах. Узнав, что зампредседателя недавно звонил Славянову в Москву, Владимир, не раздумывая, спросил:

— И что же вы решили?

— А что? Позиция прежняя: я не буду подписывать никаких бумаг до приезда председателя, — ответил Миклушевский. — Сегодня постараюсь переговорить с Богородовым, если получится — до начала занятий. Прямо тебе скажу: это непросто. Однако попробуем.

Не теряя времени, спешно зашли в кабинет первого зампредседателя. Миклушевский казался расстроенным, и намерения дозвониться до Богородова в нем не ощущалось, словно он предчувствовал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

По внутреннему телефону Миклушевский несколько раз набирал приемную первого секретаря, но его так и не соединили с ним, сказав, что «первый» занят — беседует с руководителем лекторской группы ЦК КПСС — и просил не беспокоить его. В конце концов Миклушевский отодвинул «тройку» в сторону и решил:

— Времени до начала занятий еще немало. Пожалуй, пройду в приемную и выясню на месте, есть ли шансы попасть к «первому». Сам знаешь, к нему всегда очередь. Если ничего не выйдет — останусь на лекцию. Возможно, в перерыве, если обстановка позволит, переговорю с ним.

Филиппов понял замысел первого зампреда: когда Славянова на месте не было, облисполком в президиуме вместо него представлял он.

Миклушевский посмотрел какие-то бумаги в своей папке, сделал еще несколько звонков, потом оделся и неторопливо направился в обком партии.

А Владимир вернулся в свой кабинет, чтобы захватить блокнот, в который обычно записывал на лекциях особо интересные сведения. Он решил, что перед занятием постарается отыскать заведующего отделом обкома партии по вопросам торговли и общественного питания Смуркова и расскажет ему о том, что над Леонтием Микетиным нависла реальная угроза попасть за решетку. Если есть хоть малейшая возможность с его стороны принять срочные меры, нужно немедленно использовать ее, чтобы не допустить ареста. Хотя, зная позицию Богородова по отношению к Микетину, рассчитывать на то, что Смурков энергично подключится к решению вопроса о помощи своему другу, вряд ли приходится: если об этом, не дай бог, прознает «первый» — Смуркову в обкоме не работать. Получается, что практически никакой надежды на то, чтобы помочь Микетину, нет! Все дело в том, кто вместо Славянова подпишет документ о снятии с Леонтия депутатской неприкосновенности. Стоит ли вообще идти на занятия? Все-таки придется — иначе не избежать серьезных нареканий за «прогул». Может, все же со Смурковым удастся переговорить?

Положив блокнот в карман, Филиппов уже начал одеваться, когда зазвонил городской телефон.

— Слушаю! — сняв трубку, сказал он. И, не узнав голос звонившего, переспросил: — Кто это?

— Леонтий. Собираешься в обком на лекции? — спросил Микетин плохо узнаваемым голосом.

— Да, собираюсь. События развернулись так круто, что идти придется, — ответил Филиппов.

— Ладно, Владимир Алексеевич, особо беспокоиться не надо. Уже поздно. Желаю тебе всего наилучшего. Думаю, теперь мы не увидимся долго. До свидания, друг мой! — И в трубке послышались прерывистые гудки.

И когда последняя фраза Микетина полностью дошла до сознания Филиппова, он остолбенел. «Выходит, что Леонтий с минуты на минуту ожидает ареста? И даже не исключено, что милиция прямо сейчас находится у него в квартире? И он попросил дать ему последнюю возможность на воле сделать один или несколько звонков? Все возможно, а Леонтий, хорошо зная, кто всегда находится на рабочем месте, взял и позвонил мне…» Да дело даже не в этом! Звонка бы не было, если бы Миклушевский сумел встретиться и переговорить с первым секретарем обкома партии до начала занятий. В случае положительного решения моментально бы заработал административный отдел обкома партии — последовали бы срочные звонки всем, от кого зависит решение вопроса, и дело Микетина, возможно, не только бы приостановили, но и закрыли совсем: сумма за вино, отданное строителям в благодарность за качественный ремонт помещения инспекции, составила всего четыреста рублей. Правда, налицо использование Микетиным своего служебного положения. Славянов прав: за это можно ограничиться партийным взысканием. Однако, зная позицию первого секретаря обкома по отношению к Леонтию, «не оправдавшему доверия партии», рассчитывать на такой вариант практически нет никакой надежды. Подтверждением чему и являются врезавшиеся в память Филиппова слова Микетина: «До свидания, друг! Теперь мы не увидимся долго!» Выходит, все рассуждения и попытки повлиять на ситуацию бесполезны — поезд ушел…